Search

В статье исследуется проблема конструирования представлений русских путешественников конца XIX –– начала XX в. Н. М. Пржевальского и А. М. Оссендовского о Монголии и рассматривается роль пространственных образов в осмыслении авторами травелогов собственной идентичности в свете концепции Космо-Психо-Логоса Г. Д. Гачева. Концепция ученого позволяет описать монгольскую культуру как единое семиотическое пространство, аккумулирующее архетипы сакрального ландшафта, национального характера и мышления. Рассматривается восприятие авторами путешествий в Центральную Азию мифологемного образа невидимой страны Агарти (Пржевальский) и Агарты (Оссендовский), соотносимого в представлениях русских путешественников с широко распространенными легендами Тибета и Индии о стране Шамбала с одной стороны, и о Беловодье в представлениях старообрядцев Сибири — с другой. Утверждается, что авторы путешествий в поликультурной среде использовали стратегию гибридной или смешанной идентичности. Нарратив о невидимой земле в сочинениях путешественников — это экзистенциальный опыт переживания «своего» и «чужого» пространства. Авторы путешествий демонстрируют открытость при восприятии элементов центральноазиатской культуры и воспринимают её как совместимую с родной.

В данной статье затрагивается актуальная на сегодняшний день тема культурной памяти в литературных произведениях. Объектом анализа является автобиографический роман Гюнтера Грасса «Луковица памяти». В качестве исследовательской задачи автором была предпринята попытка определить наличие в произведении темы культурной памяти и способа ее выражения. Исследование основано на стилистическом анализе, который позволил определить метафоризацию как основное стилистическое средство, используемое автором произведения для репрезентации воспоминаний и процесса припоминания, осуществляемого автобиографическим Я. В ходе исследования автор приходит к выводу, что тема памяти пронизывает все произведение, тема культурной памяти выражена метафорой луковицы, очищая которую, автобиографическое Я вспоминает свое прошлое, идентифицируя себя при этом со своей нацией, испытывая стыд и вину за ее прошлое.

Статья посвящена категории культурной памяти в переводе, которая в существенной степени влияет на переводческие решения. Автором подчеркивается, что теоретические положения зарубежных ученых, особенно Яна Ассмана и Мориса Хальбвакса, играют важную роль в осмыслении сложностей, с которыми приходится столкнуться переводчику. В статье отмечаются идентификационная и компенсаторная функции культурной памяти, ибо они ярчайшим образом проявляются в национальных мифах и других важных нарративах культуры оригинала и перевода. Учитывая достижения в области переводоведения, автор расценил как необходимое вписать понятие культурной памяти в уже существующие положения выдающихся теоретиков данной научной дисциплины. Существенными для настоящего исследования оказались работы Кшиштофа Хейвовского, Романа Левицкого, Анны Беднарчик, Фрица Пепке и других. Автором отмечается, что в культуре перевода добиться ассоциаций схожих, с возникающими в культуре подлинника, учитывая специфику культурной памяти народов-реципиентов, может оказаться задачей весьма сложной или порой невозможной. В статье сформулирован вывод о необходимости формировать переводческую компетентность в области культурной памяти. Автором проводится также классификация возможных проблем, мотивированных культурной памятью. Выделяются объективные, то есть сугубо онтологические, сложности и субъективные, определяющиеся человеческим фактором.

The article is devoted to the representations of the Great Patriotic War in Soviet and postSoviet cinematography. The study presents the comparative analysis of the heroic narrative dating back to wartime propaganda and most clearly manifested in post-war film epics, as well as the tragic narrative, which is inextricably linked with the ‘lieutenant’ prose of the Thaw-era. The changes in the images of the Soviet cinema in the Russian war films of the 2000s are considered. It is proved that these changes, found in modern series and remakes, are critically evaluated by both academic circles and youth audience. On the basis of discussions held in ten focus groups the main critical attitudes are analyzed. Particular attention is paid to the problem of remediation which consists in the predominance of visual images only outwardly copying popular Soviet films, without independent reflection on the specificity and the meaning of military experience. It is noted that the concept of remediation makes it possible to shift the focus from dissatisfaction with individual parts of films about the Great Patriotic War to the general problem of changing the media regime in modern society and to start analyzing the mechanisms of its functioning.

В статье рассматривается проблема создания и функционирования мотива памяти (механизмов забвения и обретения памяти) в романе Рут Озеки «Моя рыба будет жить». Главные героини романа – Рут и Наоко – связаны происхождением (Наоко – японка, Рут – японка по матери), однако живут в разных странах, разделены временем и пространством. Рут и Наоко – двойники, на примере каждой из них показано действие механизмов забвения и обретения памяти, как индивидуальной (Рут теряет память вследствие болезни), так и культурной памяти своего народа (каждая первоначально почти ничего не знает о Японии, её традициях, особенностях жизни народа, однако постепенно эти знания приходят и формируют как принадлежность к общей коллективной памяти, так и память индивидуальную). В образе Наоко механизм обретения памяти усложнен: её семья жила в Америке, и девушка считает себя американкой, воспитана в традициях американской культуры, позднее семья Наоко возвращается в Японию, и здесь героиня сталкивается с реальностью и традициями другой страны. Синтез черт американской и японской культуры и становится основой индивидуальности девушки.

Based on the texts of the British expert Matthew Bown, the article deals with the issue of constructing a narrative about the Soviet fine arts. The aim of the study is to analyze the patterns of narrative formation and identify its significant elements. The frame CREATING NEW ART serves as the cognitive basis of the narrative. This frame is characterized by variability and has two main configurations, which can be represented as two scenarios. These scenarios differ in the composition of the actors and the content of the tasks they solve. The actors of the first scenario, actualized in the narrative within the framework of the “friend or foe” opposition, are the ideologists of socialist realism, party leaders and representatives of the creative elite. Their tasks include the formation of the ideology and content of the new art. The actors of the second scenario, updated within the framework of the opposition “self / other”, are Soviet artists. Their task is to develop a language of art that meets ideological requirements and at the same time realizes their creative potential. The article substantiates M. Baun’s willingness to see in socialist realism not only an ideological trend, but also a significant artistic direction. This approach contributes to the disclosure of the value component of socialist realism painting and the transmission of the historical cultural memory of this phenomenon to the world community.

This article is devoted to examining the expositions of the Imperial Hermitage of the second half of the 19th — early 20th centuries from the point of view of their infl uence on the formation of cultural memory and historical perceptions of Russian society. As part of the study, the exhibits were selected and distributed according to historical eras, illustrated by the plots of the works. We entered all the selected paintings into tables, where we added information on the main characters and events depicted in them. After that, the data were combined into consolidated tables, in which the number of repeats of each individual character and historical event was counted. This made it possible to single out a number of the most popular heroes and events of world history as refl ected in the exhibitions of the Imperial Hermitage, to determine the share of each era in the information space of the picture gallery and to trace their changes over more than half a century. We selected and characterised the images of historical fi gures of various eras that are most often found in the expositions of the Imperial Hermitage, i.e. Antiquity, Middle Ages, Modern History. We also studied the transformation of their images over time for visitors of the studied period. After analysing the information received, we tried to draw conclusions about the image of World History that was broadcast by the Imperial Hermitage through its picture gallery, comparing them with the results of our research on the image of the Russian history refl ected in the expositions of the Russian Museum of the same era.

Данный текст является вступительной статьей к специальному номеру «Журнала фронтирных исследований».

Введение. Рассматривается проблема культурного диалога представителей разных поколений. Прецедентные тексты, связанные с совокупностью знаний и представлений людей, принадлежащих к одной культуре, анализируются в связи со структурой языковой личности. Прецедентные феномены различных типов являются важной составляющей интертекстуального тезауруса. В процессе коммуникации немалую роль играют культурные аллюзии коммуникантов, их оперирование культурным багажом, в частности составляющими интертекстуального тезауруса. Цель – анализ той части тезауруса русской языковой личности, которая связана с крылатыми словами одного из значительных авторов XX века – Булата Окуджавы. Материал и методы. Постоянно воспроизводимые песни Булата Окуджавы формировали культурный код поколения 70–80-х гг. Многие фразы из его песен приобрели статус фольклорных, о чем свидетельствуют материалы словарей и Национального корпуса русского языка. Для исследования динамических процессов, характеризующих различия в культурной памяти поколений отцов и детей, был произведен эксперимент, в ходе которого были отобраны 10 популярных высказываний из поэзии Б. Окуджавы. Они легли в основу опроса, в котором участвовало около 1 000 человек. Респонденты должны были определить авторство высказываний и продолжить некоторые из них. Результаты и обсуждение. Анализ результатов опроса показал, что даже самые распространенные высказывания из песен Б. Окуджавы в большинстве случаев не соотносятся в сознании респондентов с именем автора. Приписывание авторства самым неожиданным именам свидетельствует о глубоких лакунах в культурной памяти молодых людей, в то же время строки Б. Окуджавы присутствуют в интертекстуальном тезаурусе языковой личности, что во многом связано с взаимодействием вербальной и аудиовизуальной информации. Заключение. Результаты анализа лексикографических источников и корпусные данные свидетельствуют о прецедентности многих поэтических строк Б. Окуджавы, в то же время анализ данных массового опроса отражает существенные изменения в интертекстуальном тезаурусе молодежи.

The results of a comparative analysis of the poetic dominants in the novels “Two Captains” by V. Kaverin and “Olga” by B. Schlink are presented. The novelty of the research is seen in the identification of diachronic typological parallels that can be traced at all levels of the poetological structure, including the features of the narrative, plot-compositional construction, and the system of images. It is noted that in both novels the problem of historical and cultural memory arises, since it is one of the defining components of the national mentality. It has been proved that letters form not only the “nuclear events” of the novels under study, but also are semantic centers that accumulate the components of mythological models that determined the life and fate of the heroes of the studied works. The “strange contingence” is commented on in terms of problems, since in both works the main characters are inspired by the idea of developing the North. The article reveals “strange contingence” at the moral and ethical level, connected with the fate of a private person of the 20th century, whose life is not only inscribed in world history, but composes and creates it. It is shown that the history of V. Kaverin and B. Schlink is interesting as a field, the study of which helps to clarify the present and warn against mistakes in the future.

Как пустые пространства города влияют на формирование городских идентичностей? Лакуны и пустоты в городском ландшафте — не только набор географических измерений. Они вторгаются в контуры городского рисунка или существуют как его основа, некая данность, позволяющая упорядочить место вокруг. Ментальное картографирование позволяет провести невидимые границы городских территорий, приобретающих в результате этих разрывов самостоятельное значение. Эстетика городских пустот имеет свою подоплеку, особенно тогда, когда можно говорить о культурной памяти, присущей данному ландшафту. Но всегда ли есть место осмысленному мнемоническому переживанию внутри этих ментальных границ? Может ли идти речь о региональной идентичности жителя Петербурга в связи с новыми, необжитыми, намывными территориями? В статье анализируется локус с нулевым уровнем культурной памяти — современное место впадения реки Смоленки в воды Финского залива в северо-западной части Васильевского острова. Устье реки Смоленки и территория вокруг него рассматриваются как одно из петербургских «не-мест» (в терминологии, предложенной М. Оже), то есть мест, лишенных персональной истории, не определенных через идентичность и культурные связи. Черновик несуществующего парка, протоки, окруженные пустырями, являют собой не только физический разрыв в городской застройке вдали от туристических достопримечательностей, но и воплощение пустоты как чистого листа культурной памяти. Положение «не-места» обеспечивает и особенную привлекательность для посетителей этих краев, преодолевающих транзитные состояния запланированными неспешными променадами по необустроенным берегам реки и залива, принятием солнечных ванн и другими способами проведения досуга. В то же время, устье Смоленки относится к одной из тех территорий, которые быстро наполняются соотносимыми с ними культурными смыслами, стилистическими аллюзиями, что ведет к возникновению нового символического ландшафта.

Предметом исследования в данной статье является анализ особенностей взаимоотношения культурной памяти мигрантов и принимающего общества на примере классических иммиграционных стран (США, Канада) и стран Евросоюза. Статья посвящена анализу взаимоотношения памяти мигрантов и принимающего общества на информационно-коммуникативном, институциональном и ценностном уровнях. Показано, что в эпоху мультикультурализма культурная память оказывается важным символическим ресурсом взаимоотношения между мигрантами и принимающим обществом. Вместе с тем, культуры воспоминаний мигрантов скорее встраиваются в те рамки, которые им предоставляет принимающее общество и которые отражаются, прежде всего, в специфике политики памяти государственных и негосударственных акторов. В мультикультурном обществе конфликтные воспоминания мигрантов не вытесняются на периферию культурных взаимоотношений, но скорее получают право самим заявлять о себе. На институциональном уровне была выявлена тенденция рассматривать память и историю мигрантов как второстепенный опыт, в большей мере характерная для учебной литературы. Ключевой проблемой продолжает оставаться репрезентация исторического опыта мигрантов в крупных европейских музеях, а также особенности отношения к памяти мигрантов в музеях постсоциалистических стран Восточной Европы. В США и Канаде была выявлена тенденция национализации музеями воспоминаний мигрантов, стремление вписать их в большую национальную историю. Ценностный уровень обнаружил существенный отход от идей этноцентризма в обращении к прошлому. Вместе с тем актуализация ценностей культурной памяти мигрантов рассматривается за рубежом неотделима от отношения к этническим и религиозным меньшинствам, отражая тенденции к усилению гетерогенности культурной памяти.

Автором ставится проблема памяти о единственных заокеанских колониях Российской империи. Статья нацелена на выявление форм и специфики бытования памяти о русском проникновении на североамериканский континент, освоении территорий Алеутских островов, Аляски и Калифорнии в XVIII в. – 1867 г. Показано, что элементы культурного круга, проникавшего из России на тихоокеанское побережье Америки (огнестрельное оружие, новые продукты питания и методы их получения, ремесленные технологии и изделия, судостроение и мореходство, бревенчатые постройки, орудия труда, система администрирования, одежда европейского покроя, квази товарно-денежная система, православие, письменность) нашли отражение в различных формах культурной памяти: православном вероисповедании, произведениях художественной литературы, монументального и изобразительного искусства, архитектуры, филателии, геральдике, театральных постановках, экранизациях, музейных экспозициях, сувенирах. Места памяти о русском присутствии на севере тихоокеанского региона отражены как топонимы, гидронимы, достопримечательные объекты исторических парков, музеи, культурные центры. Память оживает в памятных днях, юбилейных мероприятиях и праздниках. Подчеркнута роль носителей и акторов памяти (историков, музейных работников, литераторов, режиссеров, художников, скульпторов, ассоциаций, обществ, Российской Православной церкви), значимость живых коммуникативных процессов в сохранении и передаче культурной памяти. Показано, что в США русское наследие охраняется государством. Отмечено, что интерпретированная в мировой культуре история нагляднее, чем научные труды влияет на создание образа исторического феномена в памяти поколений, а тема репрезентации исторических фактов в массовом сознании значима как инструмент культурной политики и идеологии.

Статья посвящается проблеме конструирования представлений о петровской эпохе при помощи метафоры «окно в Европу». Данная метафора с момента своего появления означала преодоление культурных границ между Россией и Европой, разрушенных реформаторской деятельностью Петра I. Она отражала мифологическое восприятие образа российского императора, возродившего страну из небытия. Стереотипное восприятие России после петровских реформ в Западной Европе способствовало рождению рассматриваемой метафоры, ставшей известной из сочинения Ф. Альгаротти. Его фраза, ставшая популярной, была использована А. С. Пушкиным в стихотворении «Медный всадник», в котором в поэтической форме описывается мифологизированный образ Петра I. Пушкинская метафора закрепила в коллективной памяти мифологическое восприятие петровских преобразований, как преодоление культурного фронтира между цивилизованной Европой и варварской Россией. Трансформации метафоры в различные исторические периоды не изменяли ее основных характеристик, наоборот, вариации только еще больше укореняли петровские мифы в культурной памяти. «Окно в Европу» как метафора использовалась и в положительном, и отрицательном контекстах, описывающих процесс российского и европейского взаимовлияния. В современную цифровую эпоху она продолжает оставаться актуальной. Сохранив незримую связь с образом Петра I, созданного поэтом, метафора стала эффективным инструментом конструирования прошлого.

В статье анализируется применение понятия «фронтир» к изучению пространственной динамики культурной памяти. Автор рассматривает эволюцию пространственной методологии в «memory studies», выявляя пространственную, сетевую и потоковую стадии. Пространство характеризуется однородностью коллективных воспоминаний, сеть позволяет выявить дискретность и гетерогенность культурной памяти, а поток делает возможным анализ переплетения мемориальных практик, отсылающих к различным культурным контекстам. Сдвиг понимания памяти от статичного состояния к нелинейному и многослойному процессу приводит к переосмыслению категории «фронтир». Происходит отказ от географического детерминизма, в результате чего пограничными зонами могут называться не только определенные территории, но и образы культурной памяти, которые становятся точками соприкосновения и противостояния различных стратегий обращения к прошлому. Фронтир в рамках потоковой методологии характеризуется подвижностью и реляционностью, поскольку его конкретные очертания устанавливаются претензиями тех или иных коллективных субъектов на конкретные мемориальные образы. Это свойство отчетливо проявляется в условиях формирования современного мобильного общества, в котором происходит взаимопроникновение различных сообществ, например, мигрантов и коренного населения.

В статье предпринимается попытка проанализировать конфликтогенный потенциал культурной памяти мигрантов и принимающего сообщества на территории Липецкой области в условиях интенсификации миграционных потоков и появления новых локальных фронтирных зон. Анализ опирается на социологическое исследование, проведённое среди мигрантов и «коренного» населения Липецкой области в 2017-2018 годах. Рассмотрение взаимодействий культурной памяти мигрантов и принимающего общества происходит через использование теоретических концептов «культурной диффузии» (и выделения нескольких её аспектов – когнитивного, языкового, ценностного и поведенческого) и «мнемонической адаптации», обоснованных в ходе реализации проекта «Культурная память России в ситуации глобальных миграционных вызовов: конфликты репрезентаций, риски забвения, стратегии трансформации». В ходе исследования выявлены противоречивые тенденции в миграционной ситуации в Липецкой области; тем не менее, в настоящее время и в долгосрочной перспективе культурная память обладает высоким конфликгогенным потенциалом. В когнитивном аспекте выявлен довольно высокий уровень этноцентризма как среди мигрантов, так и среди принимающего общества, что является значимым препятствием для мнемонической адаптации. Однако в языковом, ценностном и поведенческом аспектах выявлена высокая степень готовности к культурной диффузии. В целом, представители мигрантов демонстрируют большую открытость к новому культурному опыту, чем коренные липчане.

Введение. В основе культурной памяти находятся процессы «возрождения» и «забвения», соотношение которых влияет на духовный облик каждой эпохи. Однако особую значимость действие механизма «культурной памяти» приобретает во времена социальных катаклизмов. В художественном мышлении кризисного времени семантический комплекс «культурной памяти» прежде всего реализует функцию «упорядочивания стихийного мира», «моделирования» его эстетически релевантной «копии» по универсальному принципу мифа о сотворении мира и его устройстве. Осмысление духовной реальности кризисного времени осуществляется в синтезированных формах, возникающих в результате внутриродовых и межжанровых трансформаций. К такого рода художественным феноменам относится финальный роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», который отражает стремление автора создать универсальную художественную сверхформу для всеобъемлющего воплощения миропонимания. Цель статьи – изучить предметно-вещный мир в романе «Братья Карамазовы» с онтологических позиций и в контексте поэтики культурной памяти. В этой связи определить характерные особенности дескриптивных частей сюжета, выявить ключевые пространственные образы, дифференцировать «предметное» и «вещное» значения объектов интерьера. Материал и методы. Исследуются особенности изображения предметного мира в романе «Братья Карамазовы» с опорой на труды М. М. Бахтина, С. С. Аверинцева, А. П. Чудакова, М. Н. Эпштейна, К. Г. Исупова.Предметом изучения является интерьер как один из аспектов предметно-вещного мира и ряд вещей-операторов в их связи с проблематикой культурной памяти. Исследование осуществляется на основе структурно-семиотического метода. Результаты и обсуждение. В отечественном литературоведении проблема вещной/предметной поэтики не изучена системно. Лексемы «предмет» и «вещь» чаще всего используются в обобщенном значении. С учетом различия их этимонов предлагается составной термин «предметно-вещный мир», который объединяет разные (визуальный и слуховой) варианты художественной интерпретации реальности с сохранением исходных значений, а также включает подход к предмету и вещи с позиций духовного освоения, открытия экзистенциального смысла. Предметно-вещный аспект в поэтике Ф. М. Достоевского представлен неразвернуто. Однако в контексте устремленности мысли Ф. М. Достоевского на «апредметное», «субстанциальное» предметно-вещный мир приобретает особые характеристики. «Шаблонность» описаний интерьеров в романе «Братья Карамазовы», как прием, создает множественные сюжетные переклички и повторы, которые в совокупности раскрывают метафизический образ общего пространства. Предметы интерьера, изображенные предельно условно, одновременно реализуют символическую функцию «вещей»-вестников. Краткость описаний, в пределе сводящаяся к перечислению, актуализирует в сюжете ранние, донарративные формы кумулятивного типа, придавая динамику и событийность дескриптивным частям сюжета. Помимо этого, символичность объектов предметно-вещного мира заключает в себе возможность трансформации предмета в вещь, которая понимается как раскрытие эйдоса, живой структуры или метафизической глубины вещи, инверсивного движения вещи в предмет, «закрытия» ее экзистенциального ядра, «затвердевания» в рамках внешней формы материального существования. Заключение. Предметно-вещный мир в «Братьях Карамазовых», в частности интерьер, данный в кратких описаниях, перечислениях, упоминаниях, не только пунктирно намечает контуры бытовой жизни героев, обусловливает траектории их перемещений, действий, но и реализует возможность «вхождения» в бытийные смыслы, в пространство сакральной памяти, становясь, по определению П. Флоренского, символом Вечности, созданным во Времени.

Настоящая работа посвящена анализу специфики исторической рефлексии в компьютерных играх. Автор показывает, как игры могут аккумулировать историю, размышлять о ней, трансформировать ее в угоду игровым условностям, а также в некотором роде изменять культурную память. «Игровая» историография иногда связана с понятиями «эдьютеймент» и «serious game», которые направлены на обучение. Однако в исследовании используется авторский термин «энциклопедическая игра» для обозначения такого вида игр, которые могут быть «прочитаны» как форма достоверных знаний, но при этом были созданы как независимые продукты с частично вымышленным миром. Основной целью исследования является попытка выявить способы организации исторического материала в форме компьютерной игры. В ходе исследования автор описывает общие особенности истории в играх и ее проблемы, обосновывает использование термина «энциклопедическая игра», выделяет различные виды «энциклопедизма». В итоге автор приходит к выводу, что «энциклопедическая игра» является уникальной формой медиума компьютерных игр, способной «говорить» на темы истории повседневности и ментальности в «тотальном» виде.

В ста- тье анализируется роль культурной памяти и ее сакральное значение в образце проповеднической литературы ХVII столетия – «Руне орошенном» Димитрия Туптала (св. Димитрия Ростовского). Данное произведение посвящено описанию известных к тому времени чудес от иконы Божьей Матери, находившейся в Ильинской обители города Чернигова. Образ чудотворной ико- ны Ильинской Богоматери имеет сразу две функции: практическую (средства хранения и передачи культурной памяти Черни- говщины) и сакральную (объект излучения божественной помощи). Методы исследования. В статье были использованы опи- сательно-аналитический, структурно-семиотический и культурологический методы. Научная новизна. Впервые анализируется явление культурной памяти в творчестве Димитрия Туптало, в частности в произведении «Руно орошенное», а также показаны основные способы ее сохранения. Выводы. Культурная память транспортируется через символы. В данном случае можно рас- сматривать передачу библейского сюжета через символы. Информация, заложенная в них, передается через текст проповеди читателям, подвергаясь своеобразной интерпретации. Исследовательница приходит к выводу, что в этой книге Димитрий Туптало показывает одновременно два пласта инфор- мации – прошлое и настоящее, включив в состав повествования как современные ему события – хроники чудес, случившихся за последние несколько лет, так и цитаты авторов прошлого времени. Автор рассматривает текст как средство хранения культур- ной памяти и передачи ее последующим поколениям.

The article is devoted to the study of a literary text from the position of presentational discourse theory, axiological linguistics, conceptology. The means of symbolization of memories in the text of the postmodern novel by T. Morrison “Beloved” as an artistic form of remembering culture, objectification of individual and collective memory of the historical trauma of slavery in the United States are considered. The article analyzes the semiotic types of presentemes of events involved in the appearance of symbolic images with stable semantics and in expression of the text value dominants (LOVE, MEMORY, OBLIVION, LIFE, DEATH, FREEDOM). Signs of the events are revealed (including sound, gustatory, tactile, kinesthetic, artifact, colour and others) described as “triggers” of memories of individual experience, and the keys to restoring the past of the characters. Special attention is paid to signs-locatives -designations of spaces of connection of traumatic images-triggers of memories. The cognitive mechanisms of object connections (metonymic, adjacent, associative), connected by memory, as well as metaphorical stylization of significant experience and relationships are considered. The author distinguishes involuntary memories of characters as acts of the past revival and arbitrary ones in the form of stories as acts of its comprehension, preservation and integration into collective, supra-individual memory. Attention is also paid to the ethical imperatives of attitude to the past (prescriptions of memory, forgiveness, oblivion).

Цель. Цель данной статьи заключается в анализе современных подходов к исследованию культурной памяти, в осмыслении принципов и механизмов презентации памяти, в выявлении наиболее подходящего подхода, учитывая современные условия. Под современными условиями автор статьи понимает растущее влияние виртуальной составляющей на все сферы жизнедеятельности человека. Предметом анализа является культурная память. Метод или методология проведения работы. Методологической основой исследования стали феноменологический, семиотический, герменевтический и конструктивистский подходы к изучению культурной памяти. Основными методами являются теоретический анализ, изучение литературы. Результаты. В течение двух последних десятилетий в гуманитарных науках исследования, обращенные к памяти, занимают особое место. Изучение началось с исследования индивидуальной памяти, позднее появились работы, связанные с культурной памятью целых поколений. Современные исследования отражают особенности памяти с разных точек зрения (психологической, философской, культурологической, социологической и др.). Однако при исследовании памяти сегодня необходимо учитывать один очень важный аспект – влияние сети Интернет на сохранение культурной памяти. Результаты работы заключаются в том, что автор анализирует ряд современных подходов и формулирует наиболее полно отражающий современное отношение общества к формам сохранения культурной памяти. В качестве наиболее перспективного автор рассматривает конструктивистский подход. Область применения результатов. Статья может представлять интерес для специалистов в области культурологии, философии, истории. Результаты могут быть применены как в теоретических исследованиях, так и в учебном процессе.