Search

Copyright of Bulletin of Ablai Khan KazUIRandWL: Series 'International Relations & Regional Studies' is the property of Kazakh Ablai Khan University of International Relations & World Languages and its content may not be copied or emailed to multiple sites or posted to a listserv without the copyright holder's express written permission. However, users may print, download, or email articles for individual use. This abstract may be abridged. No warranty is given about the accuracy of the copy. Users should refer to the original published version of the material for the full abstract. (Copyright applies to all Abstracts.)

Copyright of Bulletin of The L N Gumilyov Eurasian National University Political Science Regional Studies Oriental Studies Turkology Series is the property of L.N. Gumilyov Eurasian National University and its content may not be copied or emailed to multiple sites or posted to a listserv without the copyright holder's express written permission. However, users may print, download, or email articles for individual use. This abstract may be abridged. No warranty is given about the accuracy of the copy. Users should refer to the original published version of the material for the full abstract. (Copyright applies to all Abstracts.)

Due to the sanctions imposed on Russia in 2022, the broadcasting of state-owned Russian TV channels was banned in many countries. In response to the changing media environment, Russian TV companies are compelled to explore new markets worldwide to provide information about the Russian Federation. The authors identify China as a key alternative to the lost markets, given the booming Chinese media industry that offers a variety of news consumption options to the audience. Among these options, short online videos have gained significant popularity, with Douyin emerging as one of the most successful short-video platforms. This article analyzes the evolution of this phenomenon in the People’s Republic of China (PRC) and aims to observe the reasons behind the format’s popularity among the Chinese audience. The relevance of this paper lies in the necessity to study effective and legitimate methods of news production on Chinese internet platforms for Russian TV companies. Analyzing a total of 5765 posts, the authors focus on the topics, length, and content creation methods used by three television companies (CCTV, Henan TV, Shanghai Dragon TV) when posting news on the social media platform Douyin. Additionally, a review of the regulations governing the work of Chinese and foreign media in China has been carried out. The study describes the distinctive features and development strategies of the accounts of these TV channels and concludes with recommendations that Russian media can utilize in adapting news content for well-known Chinese online platforms. Статья посвящена анализу феномена коротких онлайн-видео в Китае. Исследуются основные характеристики и причины популярности такого способа потребления актуальной информации у китайской аудитории. Особое внимание уделяется опыту размещения телекомпаниями КНР новостного аудиовизуального контента в формате short video на платформе Douyin. В основу положен тезис о том, что китайский рынок сетевых СМИ является важной альтернативой для российских медиа в связи с введением запрета на распространение новостей государственными средствами массовой информации РФ после начала СВО на Украине в целом ряде стран. Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения эффективных и легитимных методов работы с новостной продукцией в цифровой среде КНР, которая существует в условиях контроля со стороны властей. Выполнен обзор нормативных актов, регулирующих работу китайских и иностранных СМИ в Китае. Представлены результаты контент-анализа новостных роликов, публикуемых телекомпаниями CCTV, Dragon TV и Henan Television на платформе Douyin. Описаны отличительные особенности и стратегии развития аккаунтов указанных телеканалов. Выявлены рекомендации, которые могут быть использованы российскими СМИ в процессе адаптации новостного контента на известных китайских онлайн-платформах.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения культовых сооружений Китая с целью выявления специфики строительства храмовых комплексов, выявления черт, присущих древним храмовым сооружениям. Анализируется опыт изучения храмовых комплексов династии Тан в контексте исторических исследований в Китае в XX в. Рассмотрен памятник буддийского зодчества эпохи Тан — храм Фогуан. Социально-экономическая ситуация в Китае в XX в. сформировала особые условия для развития институтов и факультетов по изучению храмо-строения. Процесс адаптации архитекторов к новым условиям после культурной революции проходил не однозначно, так как большая часть храмовых сооружений была разрушена. Лишь малая часть истории Китая осталась запечатленной в культовой архитектуре, которую необходимо было изучать. В результате исторических исследований появляются новые источники, вводятся в научный оборот не изученные ранее храмы. Среди китайских архитекторов XX в. были настоящие знатоки культуры Китая, выявившие уникальные объекты древнего зодчества, которые были признаны частью мирового культурного наследия. Делается вывод, что в каждой исторической эпохе храмостроения были свои отличительные особенности; храмовая архитектура стала символом власти и могущества императоров того или иного периода, позволила нам сегодня судить о достижениях и знаниях древних зодчих.

Данная статья освещает проблему Тайваньского конфликта и международных отношений элит США и КНР в процессе разрешения противоречия. Актуальность выбранной темы определяется эскалацией конфликта в XXI веке и противоречивой политикой стран, заинтересованных в установлении контроля над островом Тайвань. Несмотря на то, что Соединенные Штаты позиционируют себя неактивным актором в территориальном споре в ЮКМ, тем не менее, в реальности вектор взаимоотношений США-Тайвань-КНР остается весьма дискуссионным. В связи с этим, особое внимание уделяется деятельности администрации Дональда Трампа и Джо Байдена с точки зрения их отношения к роли США в вопросе Тайваня, а также ответной реакции китайской стороны в лице Си Цзиньпина и партийных элит. Кроме того, упоминается позиция нынешнего президента Тайваня Цай Ивэнь и возможные последствия политического, экономического и военного сближения с Соединенными Штатами. На протяжении многих лет, конфликт в ЮКМ остается тем ключевым фактором, который выстраивает диалог политических элит по вопросам безопасности в Юго-Восточной Азии в целом. Именно поэтому утверждение об актуальности данной темы в мировой повестке дня становится вполне обоснованным.

В статье рассматривается развитие туристической отрасли в Гонконге и Макао в исторической перспективе, анализируются факторы, влияющие на туристический потенциал этих двух южнокитайских регионов. Приводится краткая характеристика состояния туристической индустрии Гонконга и Макао как специальных административных районов КНР, рассматривается политика местных властей по развитию и продвижению регионов в качестве туристического направления, а также основные результаты этой политики. Отмечается некоторое сходство между регионами с точки зрения местоположения, наличествующих природных и материальных ресурсов. Вместе с тем, подчерчиваются коренные различия историко-культурного и политико-экономического развития бывших европейских колоний как существенный фактор, определяющий потенциал их туристического развития. Авторы приходят к выводу о гораздо более высоком туристическом потенциале Гонконга в сравнении с Макао на данном этапе. Представляется, что для обеспечения роста туристического потенциала Макао в ближайшем будущем необходима смена парадигмы его экономического развития, основой которой станет рациональное краткосрочное планирование.

Copyright of Problems of World History is the property of Institute of World History of the National Academy of Sciences of Ukraine and its content may not be copied or emailed to multiple sites or posted to a listserv without the copyright holder's express written permission. However, users may print, download, or email articles for individual use. This abstract may be abridged. No warranty is given about the accuracy of the copy. Users should refer to the original published version of the material for the full abstract. (Copyright applies to all Abstracts.)

Copyright of International Relations & International Law Journal / Seriâ Meždunarodnye Otnošeniâ & Meždunarodnoe Pravo is the property of Al-Farabi Kazakh National University and its content may not be copied or emailed to multiple sites or posted to a listserv without the copyright holder's express written permission. However, users may print, download, or email articles for individual use. This abstract may be abridged. No warranty is given about the accuracy of the copy. Users should refer to the original published version of the material for the full abstract. (Copyright applies to all Abstracts.)

The article examines the empirical changes in the rhetoric of the Chinese media under the threat of the 19th CCP Congress. Using software, I generated largescale data obtained while watching evening news on CCTV for 3 months for the period 2016–2019. To validity the data, I chose: March, June, and October, when the maximum number of events occurs in China. The total amount of data includes almost three million hieroglyphic characters, which can be conditionally reduced to 7,000 standard pages of text in Russian. To identify changes in the rhetoric of the media, I assessed the frequency of using certain phrases, depending on the specific topic, using computer steganography methods and methods of mathematical statistics. The variables analyzed were as follows: the growth of Xi Jinping’s authority, coverage of the ideology promoted by the Chinese population, the fight against corruption, the defense of democracy, foreign policy issues in the modern ideological doctrine of the PRC. The results of the study are presented in the form of tables reflecting changes in the sensitivity of consumption. In the end, the conclusion drawn about the dependency between the decisions of the 19th Congress and the shift in semantic units in the encrypted data of television news. В статье проводится эмпирическое исследование изменения риторики китайских СМИ под влиянием XIX съезда КПК. Автором исследования при помощи программного обеспечения были сгенерированы масштабные данные, полученные во время просмотра вечерних новостей CCTV на протяжении 3-х месяцев за период 2016–2019 гг. Для валидизации данных автором были выбраны: март, июнь и октябрь, когда в Китае происходит наибольшее количество политических событий. Общий объем данных составил почти три миллиона иероглифических знаков, что можно условно представить в виде 7000 стандартных страниц текста на русском языке. Для выявления изменений в риторике СМИ оценивалась частота употребления тех или иных словосочетаний, в зависимости от исследуемой тематики, при помощи методов компьютерной стеганографии и методов математической статистики. Переменными анализа выступили: рост авторитета Си Цзиньпина, освещение продвигаемой китайским лидером идеологии, борьба с коррупцией, защита народовластия, внешнеполитические вопросы в современной идеологической доктрине КНР. Результаты исследования представлены в виде таблиц, отражающих изменения частоты употребления переменных. В заключении делаются выводы о взаимосвязи решений XIX съезда со смещением семантических единиц в зашифрованных данных теленовостей.

This article discusses the rise of TikTok, a relatively young but extremely popular Chinese social network for sharing short-form original videos (mostly entertaining). By the end of 2021, TikTok had surpassed the American search engine Google as the most visited website on the Internet. With its billion unique visitors each month, it is the only top 10 website whose parent company (ByteDance) is located outside the U.S. In the article, I analyze the specifics of TikTok’s presence in the Russian segment of the Internet, its gradual politicization, and the problems the platform has faced over the last two years. In 2021, TikTok surpassed VKontakte, the most popular social network in Russia, in terms of time spent using the app. And, although the service had some friction with the Russian authorities, there is still no full-fledged replacement for it. So far, Yappy—the Russian analog for TikTok—does not look like its serious competitor at all. The article covers what concerns the authorities of other countries have about this social network, and how TikTok in general affects Internet culture. I look into the values propagated by TikTok among young people. In the conclusion, I put forward a hypothesis, which requires further study, that TikTok is now a super effective world-scale soft power tool of the People’s Republic of China. В статье рассматривается возвышение популярной социальной сети китайского происхождения ТикТок. Эта относительно молодая соцсеть, позволяющая пользователям делиться небольшими авторскими видео (в основном развлекательного характера), к концу 2021 года обогнала по посещаемости американский поисковик Google и стала самым посещаемым сайтом в Интернете. Ежемесячно ТикТок набирает миллиард уникальных посетителей, являясь при этом единственным сайтом топ-10, чья материнская компания (ByteDance) находится не в США. Анализируются специфика присутствия ТикТока в российском сегменте Интернета, постепенная политизация ресурса и то, с какими проблемами сервис столкнулся в последние два года. Важно, что в 2021 году ТикТок обошел популярнейшую в Россию соцсеть ВКонтакте по времени пользования сервисом. И, хотя у сервиса возникли определенные трения с российскими властями, никакой полноценной замены ему так и не появилось: отечественное приложение Yappy серьезным конкурентом ТикТока пока что не выглядит. Рассказано, какие претензии к этой соцсети предъявляют власти других стран, и как ТикТок в целом влияет на интернет-культуру. Предпринимается попытка понять ценности, распространяемые ТикТоком среди молодежи. В заключении выдвигается гипотеза, требующая дальнейшего изучения, о том, что ТикТок сегодня является суперэффективным инструментом «мягкой силы» Китайской народной республики в мире.

В статье анализируются политические трансформации в специальном административном районе Гонконг в 1997-2021 гг. с целью выявления особенностей политического процесса в этом особом административном образовании КНР в рамках концепции «одна страна — две системы». Приводится краткое описание социально-политической структуры Гонконга в завершающий период британского колониального правления. Констатируется, что выстраивание Китаем нового политического порядка в Гонконге, направленного на формирование более централизованной модели управления, реализуется с использованием традиционной для Китая схемы, подразумевающей безусловное доминирование центральных властей и их всеохватывающий контроль над деятельностью локальных администраций. С этой целью в Гонконге были проведены институциональные преобразования, приведшие к рецентрализации власти в руках местного правительства, а также инициирована смена модели управления. Следствием этих изменений стали многочисленные протесты местного населения и усиление политических разногласий как в общественных, так и во властных кругах. Авторы приходят к выводу о конфликтном характере политического процесса в Гонконге, периодически протекающего на грани разрушения стабильности. В текущих условиях перспектива его демократизации представляется маловероятной.

The article analyzes the development of China’s space industry from its inception to the present. It is shown that the PRC has consistently implemented a policy of development of this strategic industry and has made tremendous progress in this area to date. Having gone through a number of stages, first with the help of external support (the USSR), then relying mainly on its own forces, China has made a breakthrough in space and today represents one of the world’s largest space powers. At the same time, the problems that persist in the industry need to be solved.

В данной рецензии рассматривается работа директора по Китаю в Совете национальной безопасности США Р. Доши «Игра в долгую: Великая стратегия Китая по смене американского миропорядка». В своей книге автор отмечает, что руководство Китайской Народной Республики разрабатывало последовательную стратегию распространения своего влияния на протяжении трех ключевых этапов. Первый этап характеризовался окончанием холодной войны, распадом СССР и внутриполитическим кризисом в Китае. В результате данного этапа КПК стала считать Соединенные Штаты своим главным противником. На втором этапе, совпавшем с крупным финансовым кризисом 2008 г., руководство Китая отметило сократившийся разрыв между своей мощью и мощью США. А третий этап, который ознаменовала инаугурация Д. Трампа в качестве президента США, стал решающим для КПК, поскольку она утвердила в глазах Китая упадок Запада. В результате руководство КНР заявило о своих имперских амбициях, отметив, что им недостаточно регионального лидерства, и пришло время выходить на глобальный уровень. В своей работе Р. Доши опирается на официальные документы КПК, анализируя двусторонние отношения Китая и Соединенных Штатов.

В данной рецензии рассматриваются позиции современных исследователей относительно гегемонистской направленности политического курса США. Многие теоретики сходятся во мнении, что в настоящее время Соединенные Штаты утратили свое положение ведущей державы на мировой арене, а некоторые исследователи придерживаются позиции, что в современных условиях нельзя говорить о гегемонии того или иного государства. Однако все большего распространения получает мнение о возрастающей и преобладающей роли КНР в международных отношениях, в особенности в условиях пандемии COVID-19. Благодаря передовым технологиям, экономическому росту, военной мощи и огромному населению Китай является вторым по влиянию глобальным игроком после США. На более широком глобальном уровне, если две первые крупнейшие экономики мира станут соперниками, многим странам придется рассматривать конкуренцию между Китаем и США как фактор при выработке политики будущего экономического развития. В связи с совокупностью данных фактов, актуальным представляется рассмотрение современной литературы, изучающей имперские амбиции обоих государств в рамках их взаимоотношений.

Актуальність дослідження визначена тим, що в останнім часом КНР демонструє стрімкий розвиток книжкового ринку, обумовлений раціональною організацією і управлінням книжковою сферою. Критичне осмислення досвіду роботи в цьому напрямку є цікавим і корисним для України. Мета статті – проаналізувати досвід в організації та управлінні книжковою торгівлею в КНР. Головним методом, що використовується в роботі, є аналіз законодавчих матеріалів та інтернет-ресурсів державних органів управління КНР, статистичних даних. У статті описано діяльність партійних і державних органів з управління книжковою галуззю, а саме Відділу пропаганди ЦК Компартії Китаю, Державного управління у справах преси і друку КНР, Міністерства культури КНР. Розглянуто законодавчу базу, що забезпечує функціонування галузі. Особливу увагу приділено «Закону про управління видавничим ринком». Висвітлено загальні напрями державної політики КНР, що впливають на процеси організації та управління книжковою торгівлею. Проаналізовано низку документів, прийнятих партійними і державними органами влади КНР і спрямованих на реформування книжкової справи. З’ясовано, що питання організації та управління книжковою торгівлею в КНР вирішується шляхом оптимального поєднання державного регулювання і ринкових механізмів. Функції держави полягають у визначенні стратегічних напрямів розвитку галузі, створенні законодавчої бази, забезпеченні процесу стандартизації, нагляду та контролю. Держава створює сприятливі умови для розвитку галузі, які полягають у фінансовій підтримці проєктів, стимулюванні інвестицій, залученні іноземного капіталу, податкових знижках. Аналіз статистичних матеріалів свідчить, що така політика дає позитивні результати. Досвід в організації та управлінні книжковою справою в КНР потрібно вивчати, оскільки країна демонструє швидкі темпи зростання книжкового ринку завдяки оптимальному поєднанню державного регулювання і ринкових механізмів.

В статье рассматривается процесс формирования современной идентичности гонконгцев и обосновывается основополагающая роль британского влияния в этом процессе. Отмечается, что этот процесс берет свое начало в XIX в., когда в Гонконг, перешедший под управление Британии, переезжают состоятельные люди из Китая в поисках более комфортных условий для жизни и предпринимательства, и достигает своего пика в 1970-1980-е гг., когда Гонконг не только становится экономически развитым, но и превращается в фактор культурного влияния в регионе, прежде всего за счет продвижения своеобразной (цивилизационно окрашенной) масс-культуры. Констатируется стремление гонконгцев к подчеркиванию «особости» своего культурного кода за счет использования культурных и семиотических ресурсов. Делается вывод о том, что британское влияние явилось одним из структурных факторов, определяющим природу и содержание гонконгской идентичности. Вместе с тем подчеркивается, что процесс ее формирования происходил на базе веками складывавшейся китайской национальной традиции, которая содержит в себе механизмы самосохранения, позволяющие гонконгцам уникальным образом интерпретировать внешние культурные заимствования

Выделяются и подвергаются анализу факторы формирования современной политической культуры Гонконга с целью выявления природы местных антиправительственных протестов. При рассмотрении массовых выступлений в Гонконге / Сянгане как специальном административном районе КНР внимание акцентируется на политических и социальных аспектах жизни гонконгцев. Рассматривается исторический путь формирования коренного населения Гонконга, состоявшего из аборигенов — кантонцев и хакка, пришедших с севера материкового Китая. Подчеркивается автономность происходящих в регионе процессов. Проводится анализ влияния британского колониального господства на гонконгское общество как важного фактора формирования его современной политической культуры. Рассматривается характер взаимодействия гонконгского правительства с населением в 1940-1960-х гг. Констатируется, что в этот период правительство придерживалось концепции минимального колониального государства и не приняло значимых мер для решения основных социальных и политических проблем. 1970-е гг. определяются как период коренных изменений в социально-политическом устройстве Гонконга, связанных с ускорением процессов модернизации и приобретением Гонконгом определенной степени автономии. Делается вывод о формировании своеобразной ментальности гонконгского общества, дается его характеристика, позволяющая говорить об особенностях его политической культуры.

The Editorial Board of Comparative Politics Russia publishes a proceedings of the Roundtable “Prospects for Chinese Reforms in a Changed World.” Part II: “Slowdown of Chinese Economy, the Trade War with the United States, an Assessment of possibilities to Stimulate the Growth of China's Opportunities”, dedicated to the results of an analysis of the dynamics and current state of the process of economic and political reform in China. Researchers from Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of Russia, Institute of Far Eastern Studies of Russian Academy of Sciences, the Peoples’ Friendship University of Russia, Institute of Oriental Studies of Russian Academy of Sciences, National Research University Higher School of Economics, Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations, General Staff Academy of the Russian Federation’s Armed Forces, Russian Institute for Strategic Studies, Lomonosov Moscow State University. Leading Russian experts discussed the new goals of Chinese reforms to gain world leadership in science and technology, the possibility of achieving these goals, their impact on China’s world standing, and the consequences of confrontation with the United States. The question also discussed are; whether would China increase tension with the West ‒ in the direction of expanding openness and liberalizing the economy, or towards increasing autarky in the spirit of “self-reliance”? What factors might prompt the Chinese leadership to undertake political reform? The experts also discussed the environment for the emergence of “Chinese model”, which can be offered as an alternative to the Western model to other countries and the possibility of Russia borrowing any components of the “Chinese model” at the current stage of development, as well as of the other post-Soviet countries. It also analyzed the likelihood that a new economic “pole” of the modern world will form around China, as well as possible benefits and threats for those who will try to join it.

The Editorial Board of Comparative Politics Russia publishes the proceedings of the roundtable “Prospects for Chinese Reforms in a Changed World.” Part I: “External Context of Reforms, Chinese-American Relations, Discussions on Economic Liberalization and Evaluation of Reforms Deepening in China,” devoted to the whole range of issues related to the results and prospects of the 40-year period of reforms and openness policy in the PRC. Researchers from the Moscow State Institute of International Relations of the Ministry of Foreign Affairs of Russia, Institute of Far Eastern Studies of Russian Academy of Sciences, The Peoples’ Friendship University of Russia, Institute of Oriental Studies of Russian Academy of Sciences, National Research University Higher School of Economics, Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations, General Staff Academy of the Russian Federation’s Armed Forces, The Russian Institute for Strategic Studies, Lomonosov Moscow State University. Leading Russian experts discussed the external context of the reforms, the nature of economic liberalization, the consequences of the rejection of “hiding capacity”, the possibility of easing tensions in Chinese-American relations, China’s “capitulation” on American terms, as well as prospects for economic reforms in China and Chinese economic development in the distant future.

С момента выдвижения Китаем инициативы «Один пояс – один путь» Евразийский экономический союз, будучи ключевым партнером в рамках данной инициативы, всегда получал от Китая активные предложения; сам ЕАЭС также придавал большое значение этой инициативе, надеясь с ее помощью достичь собственных интересов. В 2018 г. Евразийская экономическая комиссия в своих решениях ясно обозначила намерение провести углубленные переговоры по вопросам дальнейшего согласования со стратегией «Один пояс - один путь». В процессе ее реализации в течение нескольких последних лет стороны не могли не столкнуться с различными проблемами. В настоящей статье представлен анализ существующих на сегодняшний день препятствий в сфере транспортных перевозок, предложены пути их устранения, а также представлены направления развития сотрудничества в области транспортной интеграции внутри и за пределами союза.

Separatism in the Xinjiang Uygur Autonomous Region of People’s Republic of China is a very complex, multifaceted, multidimensional, multifactorial and, at the same time, little-studied problem. This article is devoted to the consideration of the religious factor as one of the factors along with a number of others provoking political instability in the Xinjiang. Given the heterogeneity of Xinjiang, an analysis was conducted of the various zones in the region, which have their own specific characteristics. So, the author came to the conclusion that it is the religious factor that is most pronounced in the Western and Southern zones. Radically-minded separatists, who use elements of the Wahhabi ideology in their political programs, have a fairly serious weight here. And the speeches in these parts of Xinjiang come from the Ferghana Valley. And in this region, anti-Chinese actions, unlike the population of Urumqi and Kuldja, often occur with the slogans of Islamic liberation. Regarding the political and legal situation of Muslims in Xinjiang, although freedom of religion is guaranteed at the official level, in practice, such legislative acts define narrow legal boundaries for religious activities, and they allow state bodies to strictly control and interfere in the sphere of religious relations. Nevertheless, there are not any additional requirements for professing Islam, the state also pays enough attention to the protection of Muslim cultural monuments, which are in large numbers in the Xinjiang.

The research aims to analyze the Chinese BRICS presidency in 2017 from the standpoint of promoting adenga’s continuity, developing new initiatives and providing a balance of national and partner countries’ interests in the context of existing and new global challenges. To carry out the research the author applied historical and comparative analysis methods. The author comes to a conclusion that China was able to effectively organize its presidency’s agenda to promote its own initiatives while supplying partners’ demand hereby laying a basis for further cooperation development in the BRICS, first of all in the framework of the South African presidency in 2018. In the economic sphere a number of sectoral documents were approved to exchange experience between the participating countries, in particular the Framework on Strengthening the Economic and Technical Cooperation for BRICS Countries aimed at providing CNY500 million to boost practical cooperation. In the financial sphere, with an objective to promote the Chinese national currency at the international financial markets, China implemented steps aimed at developing cooperation in the monetary sphere that, obviously, in the interests of other BRICS member countries. Chinese national financial institutions broadened their engagement with the BRICS New Development Bank. China faces a wide range of social goals in line with the Sustainable Development Agenda. The Xiamen Declaration affirmed the BRICS members’ commitment to fully implement the Agenda 2030. Being interested in new technologies transfer China promoted an adoption of a long-term cooperation instrument in this sphere (BRICS Action Plan for Innovation Cooperation (2017-2020)). To expand its influence at the international scene China actively uses soft power mechanisms. Its BRICS presidency was not an exception. A wide number of events were organized to promote Chinese culture and language. For the first time the BRICS Sport games took place. In such a way the Chinese 2017 presidency reaffirmed the BRICS mission, adopted new decisions, in particular aimed at cooperation institutionalization, in the interest of China and partner countries.

Цель исследования - рассмотреть теоретические и методологические основы глобализации и эволюцию политической системы Китая, выявить ее особенности и наиболее важные закономерности развития, проанализировать объективные детерминанты и социально-экономические последствия глобализации в контексте формирования нового мирового порядка. Статья основывается на использовании междисциплинарной сущности изучаемой темы и опирается на труды казахстанских, российских и зарубежных авторов. В работе использовались общенаучные методы и приемы: научная абстракция, группировка, качественные экспертные оценки, количественные оценки, сравнительный анализ и синтез. Подробно рассматривается процесс глобализации и вступление КНР в ВТО. На основе статистических и социологических данных представлены некоторые характеристики глобализации и роль КНР в мировой экономике. Рассмотрена современная политическая система и этапы социально-экономического развития Китайской Народной Республики. [ABSTRACT FROM AUTHOR]

To further accelerate globalization, Western states and companies that regulate financial, investment and trade flows and the system of economic relations in the world that they support, unexpectedly led to the increase of power centers and appearance of multipolar system. In the XXI century apart from the USA, Russia and China some more power centers together with EU played an important role in the building of the global system. Due to fierce competition between them, these states being global and nuclear empires can take part in war conflicts simultaneously, but this is unlikely as it can cause a great catastrophe in the world. In the international system, due to the importance of international strategic balance and security, in the nearest future, at the point of measurement, because of fear of losing their positions, to protect themselves or around a certain request, between the coordinates of the United States-Russia-China-EU and other power centers, in bilateral or triple forms, strategic alliances can be formed. According to this study, these alliances are highly likely to become superficial and improvised. This study aims at shedding light on the strength of possible alliances in the nearest future, studying the past and present of the collaboration between the USA-Russia-China-EU with other global power centers from different perspectives. This paper will discuss the behavior of global power centers which need to learn their old or new roles on the international stage. Thus, we will try to reveal Russia's contribution in the building of multipolar international system. [ABSTRACT FROM AUTHOR]

This article discusses the features and mechanisms of ensuring and maintaining social and political stability in China. Analyzes the scientific theoretical foundation in the study of this phenomenon, developed by Russian and Chinese scientists. Political stability in contemporary China is understood as a precondition for effective social and economic development. The paper studied the treatment of leadership in China from different generations to tools approval of social and political stability as a way of implementing the modernization program of the political course. It has been found that maintaining the political stability of the society in modern China made possible by the harmonization of public relations, flexible national policy, economic growth, trends in socio-economic development and the use of ideological tools. The author studied the basic mechanisms of the stability of the political system of China at the present stage. It is concluded that a stable political development in contemporary China strengthens the regime and the preservation of the monopoly of the CCP to political power.

The article considers the important geostrategic position of Xinjiang, located at the in-tersection of foci of instability, at least having a common border with Afghanistan and Pakistan. The large-scale military conflict in the Middle East has definitely influenced the geostrategic posi-tion of Xinjiang. The analysis shows that the peculiarity of this conflict lies in the fact that it affects not only the political, but also the economic situation of Xinjiang. The aim of the study is to identify and analyze the main external factors that influence the activation of separatism in Xinjiang. As for the political aspect, the emergence of a new active force in the Middle East represented by ISIS creates certain risks for China, given the presence of radical young people, and the possibility of religious extremists from penetrating into its territory through Afghanistan and the Central Asian republics. China does not benefit from the prolonged destabilization of the political situation in Syria, the disintegration of the state or the victory of religious extremists. The author also comes to the conclusion that the military conflict in the Middle East can negatively affect the implementation of the project of the new Silk Road. Its starting point is Xinjiang. Successful implementation of the project will stimulate trade, economic and energy exchanges with the Central Asian republics and positively influence the stabilization of the situation in Xinjiang. But the problem lies in the fact that the road itself lies close to the Middle Eastern regions, where conflicts with the ISIS occur in the acute phase. The article also examines the US influence on the situation in Xinjiang and support for the Uyghur separatist movement. In the future, the Uyghur issue is more likely to be used by the Americans to weaken and gain concessions from China on various issues. This research is based on the principles of general scientific system and structural approaches, as well as structural and functional approaches; cultural-civilizational and logical methods in order to ensure the study of the problem in accordance with historical facts and realities of the issue under study.

Dmitry Mosyakov, leading Russian expert on South-East Asia, graduated from the History and Philology Department of Institute of Asian and African Countries at Lomonosov Moscow State Uni-versity, majoring as an interpreter of the Khmer language in 1979. In 1979-1983 he studied in the post-graduate school of the Institute of Oriental Studies of the Academy of Sciences of the USSR. In 1983 he defended his thesis on the problems of the Pol Pot regime in Cambodia. He works for the Institute of Oriental Studies (IOS) since 1985. In 1991, he was trained at the Yale University (USA). In 1994 he defended his doctoral dissertation on the modern history of Cambodia. He is the organizer of the multi-year project “Monitoring of the Modern History of Southeast Asian Countries”, within which the IOS hosts the annual inter-institute conference and, according to the results of the conferences, its materials are published in the peer-reviewed academic journal “Southeast Asia: To-pical Problems of Development”. Dmitry Mosyakov is an editor-in-chief of this journal. He is also the head of the center of South-Eastern Asia, Australia and Oceania of IOS, a member of the Academic Council of the IOS. He is a member of the dissertation council for historical sciences at the IOS, Moscow State Uni-versity, and of the editorial board of the journal “Asia and Africa Today”. Since 2001 he is a Professor and the head of the department of regional studies at the Moscow Humanitarian University (part-time). In 2015, Dmitry Mosyakov was the provisional director of the IOS. Since 2013 he is a member of Editorial Board of Vestnik RUDN. International Relations. The interview includes following topics: the state of development of the South-East Asian studies in Russia and abroad, the perception of international processes in the region, the contemporary problems of the South-East Asia, and the cooperation of Russia and the Eurasian Economic Union countries and integration associations of the South-East Asia region. Describing the processes in the Southeast Asia, Dmitry Mosyakov emphasizes the scientific and practical relevance of the region's research for Russian science, he also draws attention to the possibility of the formation of the new civilizational identities and unique sociocultural processes in the countries of this part of the world.

The article is devoted to peculiarities of the Taiwan question, given a special position of the island in the modern system of regional and international relations. The specificity of the relations between the two shores of the Taiwan Strait, the domestic political struggle, a unique position in the regional system of Southeast Asia, regional and transregional integration processes provide a model for well-balanced interaction. Constant vector of the PRC's policy towards the island, the formation of a new paradigm of Taiwan’s “viable diplomacy”, the change of investment flows of USA to Taiwan in periods of ruling of Kuomintang and DPP - distance the prospect of a military solution to the issue of the two shores. The difficulty faced by one or the other leading party of Taiwan is determined by the structural dif-ferences in their programs relative (a key parameter) to mainland China. In the twenty-first century PRC demonstrates the high efficiency of economic instruments for reintegration. In addition to the restrictions, from the point of view of convergence of opposite sides, and, given the long-term prospects, most acceptable is the creation of preferential terms of trade and economic cooperation. This model is applicable by Beijing at the regional and transregional levels. The authors conclude that Taiwan's economy closely connected with mainland China complements the civilizational message of the unity of the Han and their right to civilizational dominance in Southeast Asia and the Asia-Pacific region.

The cooperation of Russia and China in the framework of the SCO in Central Asia in the field of security develops and effectively reflect the current realities of security in the region. SCO promotes the activity of Russia and China in international organizations (UN, CSTO), increases the importance of the Shanghai organization of cooperation in international organizations and in Central Asia, the fight against new challenges and threats in this region. The future of the SCO will determine the character of relations between Russia and China in a strategic region as Central Asia.

Статья посвящена важной историографической проблеме – роли СССР в Корейской войне 1950–1953 гг. Хотя российскими и зарубежными историками опубликовано несколько работ, основанных на сопоставлении советских, корейских, китайских и американских документов, доказывающих причастность СССР и лично Сталина к подготовке вторжения армии КНДР на юг полуострова, ряд вопросов требует дополнительного прояснения. Данная статья посвящена восприятию американскими разведывательными органами роли СССР в этой войне и определению степени эффективности информационного сопровождения этого конфликта аналитиками разведывательного сообщества США. Особое внимание уделено случаям, когда аналитики этой службы на основании открытых источников делали верные заключения и прогнозы, которые не получали адекватной оценки на более высоких уровнях разведывательной и политической иерархии. Исследование выполнено с использованием методов компаративного анализа, исторической имагологии и новой истории холодной войны. Война в Корее рассматривается как интернационализированный внутренний конфликт, в который с обеих сторон были вовлечены дополнительные участники, как правило, преследовавшие, кроме официально объявленных, собственные цели. Основными источниками послужили фонды электронного архива FBIS, документы Государственного департамента, ЦРУ, Службы национальной безопасности США, разнообразные нарративные материалы и советская пресса. В рамках статьи рассмотрены причины войны, обстоятельства провалов разведки США в 1950 г., условия, в которых велись переговоры о перемирии на Корейском полуострове. Делается вывод о том, что Сталин рассматривал конфликт в Корее как локальный. Американская разведка этот нюанс зафиксировала, однако в политическом руководстве США с самого начала возобладало мнение, что война в Корее – это начало глобального наступления коммунизма, инициированного Москвой.

Статья посвящена освещению специфики национального вопроса в Китайской Народной Республике на примере ойратов и тувинцев. Авторы показывают сложный состав монгольских народов Китая, приводят данные по истории их изучения в 1950-е гг., когда в КНР происходил этап становления национальной политики, решались вопросы национально-языкового строительства и реализовывался проект этнической классификации. Учет состава населения КНР, сложившийся с периода 1956–1976 гг., затронул все стороны жизни китайского общества, в том числе проблему национального состава. В первой половине 1950-х гг. проводились исследования в области этнографии неханьских народов и языков национальных меньшинств КНР. Несмотря на это был принят принцип объединения народов, направленный на реализацию политики их слияния. Ряд монголоязычных народов, а также и тюркоязычные тувинцы были официально включены в понятие «монголы». Сегодня в КНР проводится иная национальная политика. Но тезис о 56 национальностях КНР продолжает бытовать. Принимая необходимость официальной монгольской идентичности, представители ойратов и тувинцев тем не менее сохраняют свою этническую идентичность.

The establishment of “Silk Road Economic Belt” in China, the task to revive the historic trade route between Europe and Asia. In the process of this project, China and Russia have a broad space for cooperation. For example, in the field of trade and economic cooperation, cross-border infrastructure development and expansion of bilateral trade and investment, deepen financial cooperation, promote high-technology cooperation in the field of education, strengthen the Sino-Russian energy cooperation, expansion of industrial and agricultural cooperation. At the same time both sides consider the Russian integration project - the Eurasian Economic Union and Chinese - “The economic belt of the new Silk Road” are not rival, but complementary structures.

The article considers the characteristics and key aspects of cooperation between Georgia and China. Is celebrating the success of these countries in the institutionalization of economic contacts, which is the core of Beijing's initiative to form a pool of around his project «Economic Zone - the new Silk Road». At the same time it emphasizes that the potential for cooperation between the Georgian and Chinese sides only just gaining a positive momentum. Its rapid development in the near future promises to change the configuration of some of Georgia's foreign policy doctrine, which is now fixed focus exclusively on the Western community of nations. The country of the Golden Fleece clearly looking for themselves the status of the main partner of China in the South Caucasus region. The most active participation of the Georgian side in the implementation of China's geo-economic models in the already foreseeable future promises to the official Tbilisi to make the issue of accession of Georgia to NATO and the EU is not as relevant as it is today. Georgia's foreign policy strategy will be influenced by agreements signed in the framework of the strategic partnership between China and Russia on the multi-vector model of transportation of goods and resources within the framework of the convergence of the Eurasian Economic Union and Silk Road Economic Belt.

The article deals with the development of a mechanism of intellectual property rights in China. There is the same state of the system of intellectual property protection in China and Russia. This work paper identifies several similarities and differences between the Russian and Chinese protective system of intellectual property.

The article deals with the state of business in the hospitality industry in China, domestic tourism, inbound tourism in China as entrepreneurial activity, outbound tourism from China to other countries. Hospitalityis one of the most important parts of thevast services market, and is a fast-growingand highly profitable industry that coulddirectly, indirectly, so as to infl uence the formation of conditions for sustainable socio-economic growth.

Инициатива КНР «Один Пояс – Один Путь» в Центральной Азии имеет как перспективы, так и ограничения реализации и зависит от множества факторов. Регион Центральной Азии как «зона интересов» России, может стать наглядным примером либо «разделения ответственности» – когда Китай ограничится только экономическим составляющим интеграции, без вмешательства во внутренние дела и вопросы безопасности, а Москва будет продолжать играть ведущую роль; либо Пекин все же усилит свое политическое и военное присутствие в регионе Центральной Азии. Инициатива при успешной реализации создаст платформу для усиления военно-политического присутствия КНР в регионе.

The article deals with the economic ties between Georgia and four countries neighbouring the Caucasus region: Russia, Turkey, Iran, and Kazakhstan. The authors focus their attention on regional analysis and, for comparison, give figures on Georgia's relations with three global players: the USA, the EU, and the PRC. The authors postulate at least three challenges to Russia’s interests in Georgia. First, both Georgian establishment and society regard integration with the EU and NATO as main goal of the state, which in case of NATO evidently contradicts Russian national interests. Second, from the economic point of view, the USA is no longer a financial driver of Georgian reforms. The EU, main trade partner of Georgia for the past 15 years, has replaced it. The CIS surpasses the EU in commodity turnover with Georgia, however it is in fact an amorphous organization that formally combines its member-states and lacks for common economic policy, unlike the European Union that acts as an integration association. Third, Chinese investment in Georgian infrastructure within the "New Silk Way" project serves as a ponderable alternative to Russian financial flow. For a comprehensive analysis of the situation the authors used some figures concerning commodity trade, FDI, cross-border financial flows, tourism, and transport development. Major pipeline branches, including the planned projects, are taken into account as well. The findings are based on the results of desk research, and on empirical data obtained through meetings with Georgian government officials.

The Federal Republic of Germany and the People's Republic of China are both economic powers in Asia and Europe with a shared international responsibility in many international fields. Germany is China's number-one trade partner in the EU and China is the top foreign investment destination for German companies. This article highlights the relationship between Germany and China since the beginning of Gerhard Schroeder's «Wandel dutch Handel» policy in 1998. Germany's policy toward China was based on the idea that economic exchange and increase in trade between both countries would lead to political and societal change in China. In the author's point of view Germany's China policy shifted significantly to one which focused more heavily on human rights at the beginning of the first term under Chancellor Angela Merkel in 2005. The author argues that Germany's China policy at present time is motivated first of all by economic interests and the needs of its exporters. In recent years, there have been efforts to extend cooperation to other fields like security and world order. The author comes to the conclusion that both Germany and China increasingly consider a strategic partnership within mutual interest.

The article "Problem of world order in modern Western studies" is the study of one of the most debated issues in the science of international relations - world order. Discussion of the structure of world order is underway in various countries, both at the state level and in the expert community. Some researchers insist on the fact that after the end of the cold war, the collapse of the bipolar model of international relations, the world has become unipolar. Others argue that the increase in the number of centers of power and the need for a multilateral approach to solving global problems (terrorism, proliferation of weapons of mass destruction, environmental and climate issues) talking about the formation of multipolarity. However, it should be recognized that currently no widely accepted theoretical and conceptual apparatus, which complicates not only the study of the world order, but makes it impossible to search for common approaches of the international community in solving the problems associated with global development, new challenges and threats. The author of this article seeks to research and analyze the various theoretical paradigms (neo-realism, neo-liberalism, institutionalism, neo-marxism, etc.) and concepts to form a coherent picture of the structure of the world system, its main features and to offer readers the vision of the concept of "world order". Thus, the article notes that the multidimensional structure of the modern system of international relations established after the end of the cold war is so complex that none of the concepts can claim to accurate interpretation of the world order. The modern system differs from systems of the past centuries. Characteristics inherent in it (on the one hand, the increasing global processes in economy, politics, culture, etc., on the other, the attraction to return to the concept of "nation state", the closure of borders, the disintegration), require new approaches to the study of world order, factors of its formation and its components. The world system is dynamic and none of the previously existing concepts of world order are not able to accurately describe the processes occurring in the world today. For example, a bipolar model is formed based on the principle of "balance of power", a unipolar system exists on the basis of the dictates of the powers, and a multipolar - subject to the availability of the political equilibrium. It becomes obvious that the constantly changing conditions in the global arena require a whole new approach to the formation of a genuine world order. While each country will be guided by their own ideas of the world development plan focused on their interests, often in conflict with the global balance of power, to speak of a stable, efficient, safe development is impossible.