Search

Князь П. А. Вяземский создал и оформил официальную версию гибели А. С. Пушкина. Принято считать его близким другом и единомышленником поэта. Вяземский пытался убедить всех, что друзья Пушкина старались, но не смогли его спасти. Однако сегодня есть основания усомниться в этом. Правильнее было бы сказать, не только смогли, но скорее не стали спасать или даже провоцировали трагический исход. Автор статьи проанализировал все ныне известные, разновременные и разноплановые высказывания Петра Андреевича и его жены Веры Федоровны об обстоятельствах, предшествующих дуэли, и пришел к заключению: Вяземские во чтобы то ни стало пытались скрыть важнейший факт — что инцидент, послуживший толчком к последнему столкновению Пушкина и Дантеса, имел место в доме Вяземских накануне вызова. Князь же Петр даже не пытался предотвратить дуэль. Он был заинтересован в скандале, вследствие которого кавалергард был бы вынужден покинуть Петербург. Вяземский тщетно добивался расположения Э. К. Мусиной-Пушкиной, а она восхищалась кавалергардами и питала симпатию к Дантесу. Существуют данные, позволяющие предполагать, что именно П. А. Вяземский навел Пушкина на мысль о Геккерне как авторе пасквиля, подброшенного поэту., Prince Р. A. Vyazemsky created and issued an official version of the death of Alexander Pushkin. The Prince is considered to be close friend and like-minded of the poet. Vyazemsky tried to convince everyone that Pushkin’s friends tried, but could not save Pushkin. However, today there is reason to doubt this. It would be more correct to tell, not only could, but rather didn’t begin to rescue or even provoked a tragic outcome. The author of the article analyzed all the now known, multi-temporal and diverse statements of Pyotr Andreevich and his wife Vera Fyodorovna about the circumstances preceding the duel, and came to the conclusion: Vyazemsky, at all costs tried to hide the most important fact that the incident that triggered the last clash of Pushkin and d’Anthès took place in Vyazemskys’ house on the eve of the challenge to a duel. Prince Peter did not even try to prevent the duel. He was interested in a scandal as a result of which the Imperial guard would be forced to leave Petersburg. Vyazemskiy vainly sought favor E. K. Musina-Pushkin, and she admired the cavalry and had sympathy for d’Anthès. There is evidence to suggest that P. A. Vyazemsky Pushkin brought the idea of Heeckeren as the author of the libel, planted by the poet.

Работа выполнена на основе комплексного исследования. Автором статьи предложен анализ двух ключевых романов русской литературы начала XIX века на стыке литературоведения и психологии. Автором актуализируются два предельно взаимосвязанных аспекта. Внимание привлечено к проблеме дуэлей в произведениях А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», а также сделан анализ психологических черт личности Онегина и Печорина в аспекте теории психоанализа, в частности, теории деструктивности Э. Фромма и концепции влечения к смерти Э. Берна. Были использованы сравнительный, сопоставительный, научно-поисковый методы, а также методы обобщения и индукции. Выдвинута и доказана гипотеза, что влечение литературного героя к дуэли – это не просто литературный прием, а способ разрешить свои духовно-нравственные проблемы, отражение социальных проблем и проявление характерологических особенностей личности героев-дуэлянтов. Путем общего анализа было установлено, что в романе «Евгений Онегин» причиной и результатом произошедшего является случай, роковая случайность, а в романе «Герой нашего времени» все происходит по воле человека. Детальное же исследование показывает, что какие бы не были у Онегина и Печорина причины вызвать на дуэль противника и участвовать в ней, они возникли и развивались под влиянием множества подкрепленных извне и сопутствующих факторов, а также причин личностного свойства. В итоге автор статьи делает обобщающий вывод, что проблема дуэли является характерологической особенностью личности Онегина и Печорина, их личным стремлением к нравственному самоуничтожению.

В статье критически проанализированы реконструкции хроники последнего дня жизни А. С. Пушкина, предложенные в исследованиях П. Е. Щеголева, С. Л. Абрамович, Сирене Витале, Р. Г. Скрынникова. Сопоставление используемых в литературе источников позволяет прийти к принципиально важному выводу о непреднамеренном искажении событий последнего дня жизни Пушкина в конспективных заметках В. А. Жуковского, которые принято рассматривать как документ первостепенной важности. Обращено внимание на не учтенные в трудах историков сведения источников, меняющие последовательность событий дня дуэли. Автор предлагает собственную реконструкцию, в основу которой положены данные источников, содержащие точные хронологические указания., The author critically analyzed the reconstruction of A. S. Pushkin’s last day, proposed in the studies of P. E. Schegolev, S. L. Abramovitch, Sirene Vitale, and R. G. Skrynnikov. A comparison of the sources used in the literature makes it possible to arrive at a fundamentally important conclusion about the unintentional distortion of the events of the last day of Pushkin’s life in V. A. Zhukovsky’s concise notes, which are generally considered to be of paramount importance. Attention is drawn to the sources of information that have not been taken into account in the writings of historians, which change the sequence of events of the day of the duel. The author offers his own reconstruction, based on data from sources containing precise chronological instructions.

Дуэль, на которой Пушкин получил смертельное ранение от кавалергарда Ж. Дантеса, была спровоцирована письмом поэта его «приемному отцу», нидерландскому посланнику Я. Геккерну 26 января 1837. В этом письме Пушкин требовал прекратить сношения между семьями и в противном случае грозил устроить дипломату публичный скандал. Пушкинисты не могли отыскать истинного повода, заставившего Пушкина выступить с таким требованием. Исследователи гибели поэта полагали, что таковым явился визит Геккерна на квартиру Пушкина 25 января 1737 г., когда Пушкин не пустил дипломата на порог своего дома и произошла «ссора на лестнице». О ней глухо упомянул В.А. Жуковский в своих конспективных заметках о гибели Пушкина. Однако анализ этих заметок свидетельствует о том, что никакой «ссоры на лестнице» накануне дуэли не было, потому что Геккерн явился на Мойку только в день похорон поэта. Сношениями между семьями, так возмутившими Пушкина, по всей видимости¸ явилось посещение свояченицей Пушкина А.Н. Гончаровой накануне дуэли квартиры Геккернов., Duel, where Pushkin was deadly wounded by Chevalier Guard G. Dantes, was provoked by a letter of the poet to Dantes’s «adoptive father» Heeckeren sent on January 26, 1837. In this letter, Pushkin demanded to stop communication between families and threatened otherwise to make the diplomat a public scandal. The scholars could not find the true reason that made Pushkin perform such a request. Researchers of the death of the poet believed that one of these was the visit of Heeckeren at Pushkin’s apartment on 25 January 1837, when Pushkin didn’t allow the diplomat on the threshold of his house and there was a «quarrel on the stairs». It was mentioned in passing by V.A. Zhukovsky in his concise notes on the death of Push-kin. However, the analysis of these notes suggests that there was no «quarrel on the stairs» on the eve of a duel because Heeckeren was on Moika embankment on the day of the funeral of the poet. The visit of Pushkin’s sister-in-law A.N. Goncharova on the eve of the duel to the apartment of Heeckeren apparently was that «relations between families», which so revolted Pushkin.