Search

В статье рассматривается историографический аспект исследования этнографической группы — «поляки», которая получила свое название на Алтае благодаря переселению в Сибирь старообрядцев с территории Польши в середине XVIII в. С момента образования поселений «поляков» упоминания о них стали периодически появляться в публикациях, в частности, в этнографических работах, которые сформировали в Российской империи два исторических этапа исследований старообрядцев Сибири. Первый этап характеризуется обращением косвенного внимания на старообрядцев-«по-ляков» на территории Алтая немецкими путешественниками: П. С. Палласом, К. Ф. Ледебуром, К. М. Мейером. Второй этап связан в первую очередь с образованием региональных отделов Императорского Русского географического общества. Благодаря им появились работы, в которых старообрядцы-«поляки» выступали уже в качестве объекта полевой этнографии. Также в этот период были зафиксированы упоминания этнографической группы и в других периодических изданиях. Авторы исследования уделили особое внимание вопросам конфессионального состава «поляков», особенностям бытовой деятельности и освоения ими территорий, межконфессиональным и межэтническим отношениям. В итоге, в ходе рассмотрения работы исследователей были выявлены ошибки, связанные с представлением этнографической группы, а также отмечено влияние на них идеологии имперского периода.

Old Believers have been one of the most important components of the religious landscape of Russia for several centuries. Between the 18th and early 20th centuries, one of the largest centres of Old Believers in the Russian Empire was the mining Urals. Despite the large number of studies on the phenomenon of Old Belief, it should be noted that it is not well studied. This mostly applies to local centres and individual concords.This article attempts to reconstruct the history of Old Believers in the factory settlement of the Nizhnesaldinsky Plant with reference to both already known and new sources. Founded in the second half of the 18th century by N. A. Demidov, the Nizhnesaldinsky Plant was originally inhabited by natives of the Volga Region, a significant number of them being Old Believers. The role of the “Old Believer factor” in the history of Nizhnyaya Salda is evidenced by this fact: an Old Believer chapel appeared there simultaneously with the construction of the village, and an Orthodox church was only built 5 years later.It should be noted that initially all Nizhnaya Salda Old Believers belonged to the Beglopopovtsy movement (receiving priests who fled from the official Church), but in the early 19th century, part of the Оld Believers of Nizhnyaya Salda transitioned to Bespopovtsy (Pomortsy), and in the second half of the 19th century completely transformed into the radical movement of Stranniki (runners). The article reveals the motivations and reasons for these transitions. It also provides information about changes in ideological attitudes and analyses statistical data. Special attention is paid to the period between the 1930s and early 1940s, when the Soviet authorities brutally dealt with the Salda Stranniki. However, the Old Believers managed to survive the repression and adapt to the new conditions., Старообрядчество на протяжении нескольких веков было одной из важных составляющих религиозного ландшафта России. В XVIII — начале XX в. одним из крупнейших центров староверия Российской империи был горнозаводской Урал. Несмотря на большое количество исследований о феномене старообрядчества, необходимо отметить, что изучено оно недостаточно хорошо. В первую очередь это касается локальных центров и отдельных согласий.В данной статье предпринимается попытка на основании как уже известных, так и новых источников реконструировать историю староверия в заводском поселке Нижнесалдинского завода. Основанный Н. А. Демидовым во второй половине XVIII в., Нижнесалдинский завод изначально был заселен выходцами с Поволжья, среди которых староверы составляли значительное число. О роли «старообрядческого фактора» в истории Нижней Салды свидетельствует такой факт: старообрядческая часовня появилась здесь одновременно со строительством поселка, а православный храм был возведен только спустя 5 лет.Следует отметить, что первоначально все салдинские староверы принадлежали к согласию беглопоповцев (принимающих священников, бежавших из официальной церкви), но в начале XIX в. часть старообрядцев Нижней Салды перешла в беспоповщину (поморское согласие), а во второй половине XIX в. и вовсе трансформировалась в радикальное согласие странников (бегунов). В статье раскрыты побудительные мотивы и причины этих переходов. Приводятся сведения об изменении идеологических установок. Анализируются статистические данные. Особое внимание уделено периоду 1930-х — начала 1940-х гг., когда советские власти жестоко расправились с салдинскими странниками. Однако староверы сумели пережить репрессии и адаптироваться к новым условиям.

This paper discusses the impact of regional and local migration on the Yekaterinburg Old Believer community with reference to Beglopopovtsy (or Chasovennye from the 1840s) between the 18 th and early 20 th centuries. The analysis of numbers and class composition carried out with reference to censuses and materials reflecting the population’s natural migration shows that the Old Believer community grew gradually though unevenly. During the 3 rd census (Rus. ревизия ) of the early 1760s, there were about one thousand Old Believers (one third of the population of Yekaterinburg). During the period of toleration between the 1780s and 1820s, the Assumption and St Nicholas Chapels were formed, and by the end of Alexander I’s reign, there were almost 1500 Old Believers most of whom were either merchants or petty bourgeois. The communities shrank due to the inculcation of Old Belief in the 1830s–1850s, leading to the number of Old Believers decreasing to only some percent. Later on, the number of the urban Old Believers grew again due to the migration of peasants during the post-reform time. The latter influenced the class composition of the parish, especially among youth with peasants making up the majority of them in the early 20 th century. Most Old Believers owned accommodation which was a beneficial factor for the adaptation of the new members of the community who had no houses of their own. The cartographic visualisation of the religious landscape connected with the history of the urban Old Believer communities of the Beglopopovtsy (Chasovennye) helps localise them in the space of Yekaterinburg between the 18 th and early 20 th centuries and reveal the independence of the community with its two chapels, the structure of the parish and the clergy, its preference for same-religion marriages, and its own cemetery.

Submitted: 12.11.2019. Accepted: 14.02.2020. Поступила в редакцию 12.11.2019. Принята к печати 14.02.2020. Старообрядчество на протяжении нескольких веков было одной из важных составляющих религиозного ландшафта России. В XVIII — начале XX в. одним из крупнейших центров староверия Российской империи был горнозаводской Урал. Несмотря на большое количество исследований о феномене старообрядчества, необходимо отметить, что изучено оно недостаточно хорошо. В первую очередь это касается локальных центров и отдельных согласий. В данной статье предпринимается попытка на основании как уже известных, так и новых источников реконструировать историю староверия в заводском поселке Нижнесалдинского завода. Основанный Н. А. Демидовым во второй половине XVIII в., Нижнесалдинский завод изначально был заселен выходцами с Поволжья, среди которых староверы составляли значительное число. О роли «старообрядческого фактора» в истории Нижней Салды свидетельствует такой факт: старообрядческая часовня появилась здесь одновременно со строительством поселка, а православный храм был возведен только спустя 5 лет. Следует отметить, что первоначально все салдинские староверы принадлежали к согласию беглопоповцев (принимающих священников, бежавших из официальной церкви), но в начале XIX в. часть старообрядцев Нижней Салды перешла в беспоповщину (поморское согласие), а во второй половине XIX в. и вовсе трансформировалась в радикальное согласие странников (бегунов). В статье раскрыты побудительные мотивы и причины этих переходов. Приводятся сведения об изменении идеологических установок. Анализируются статистические данные. Особое внимание уделено периоду 1930-х — начала 1940-х гг., когда советские власти жестоко расправились с салдинскими странниками. Однако староверы сумели пережить репрессии и адаптироваться к новым условиям. Old Believers have been one of the most important components of the religious landscape of Russia for several centuries. Between the 18th and early 20th centuries, one of the largest centres of Old Believers in the Russian Empire was the mining Urals. Despite the large number of studies on the phenomenon of Old Belief, it should be noted that it is not well studied. This mostly applies to local centres and individual concords. This article attempts to reconstruct the history of Old Believers in the factory settlement of the Nizhnesaldinsky Plant with reference to both already known and new sources. Founded in the second half of the 18th century by N. A. Demidov, the Nizhnesaldinsky Plant was originally inhabited by natives of the Volga Region, a significant number of them being Old Believers. The role of the “Old Believer factor” in the history of Nizhnyaya Salda is evidenced by this fact: an Old Believer chapel appeared there simultaneously with the construction of the village, and an Orthodox church was only built 5 years later. It should be noted that initially all Nizhnaya Salda Old Believers belonged to the Beglopopovtsy movement (receiving priests who fled from the official Church), but in the early 19th century, part of the Оld Believers of Nizhnyaya Salda transitioned to Bespopovtsy (Pomortsy), and in the second half of the 19th century completely transformed into the radical movement of Stranniki (runners). The article reveals the motivations and reasons for these transitions. It also provides information about changes in ideological attitudes and analyses statistical data. Special attention is paid to the period between the 1930s and early 1940s, when the Soviet authorities brutally dealt with the Salda Stranniki. However, the Old Believers managed to survive the repression and adapt to the new conditions. The article was prepared in the framework of the state task of the Ministry of Science and Higher Education on the topic “Regional Identity of Russia: Comparative Historical and Philological Studies” FEUZ-2020-0056. Статья подготовлена в рамках выполнения госзадания Министерства науки и высшего образования по теме «Региональная идентичность России: компаративные историко-филологические исследования» № FEUZ-2020-0056.

В статье рассматривается начальный этап возникновения и формирования старообрядческой общины последователей белокриницкой иерархии в Усинско-Урянхайском крае. Отмечается взаимосвязь с южной частью Енисейской губернии как основным плацдармом «выхода» для старообрядцев русско-китайского пограничья. Анализируется динамика численности членов общины в сравнении с прочими старообрядческими направлениями., The article deals with the initial stage of the emergence and formation of the old believer community of followers of the belokrinitsa hierarchy in the Usinsk-Urianhai region. The interrelation with the southern part of Yenisei province as the main springboard of "exit" for old believers of the Russian-Chinese frontier is noted. The article analyzes the dynamics of the number of members of the community in comparison with other old believers.

В статье дается краткий обзор известных сочинений и дошедших списков одного из значительных старообрядческих писателей Урала второй половины XVIII в. — инока-схимника Максима. Систематизация сведений о его письменном наследии имеет значение для комплексного изучения творчества писателя и истории уральского старообрядчества. Исследование подготовлено в рамках выполнения проекта № 33.2182.2017/4.6 («Формирование русской культурно-религиозной идентичности: памятники традиционной письменности как символические коды культурной памяти») государственного задания МО РФ научным коллективам исследовательских центров и (или) научных лабораторий образовательных организаций высшего образования на 2017–2019 гг.

В статье рассматриваются исторические условия, в которых велся метрический учет крещений, браков и отпеваний у старообрядцев-беглопоповцев (позднее часовенного и белокриницкого согласий) на Урале на протяжении XIX в. Статья касается изменений законодательства о регистрации семейного состояния, рождений и отпеваний у староверов, начиная с царствования Александра I до конца имперского периода в истории России. Определены ограничения, которые имеются у каждого из источников, возникавших в результате Высочайших распоряжений. В дополнение к широко известному источнику, появившемуся после провозглашения веротерпимости и издания Указа о старообрядческих общинах 17 октября 1906 г., собраны сведения об учете событий жизненного цикла в предшествующее время. В XIX в. обстоятельства для их ведения были по большей части неблагоприятные. Подобных документов обнаружено к настоящему времени совсем немного, и они связаны с Рогожским центром и территорией Уральского казачьего войска. Это, однако, не означает полную бесперспективность поисков, поскольку до конца 1830-х гг. ведение таких книг у старообрядцев правительством было возложено на беглых священников и вполне возможно, что в составе архивных фондов они есть. Позднее существовавшую на горнозаводском Урале практику учета крещений, венчаний и отпеваний местные старообрядцы пытались передать наставникам-мирянам. Однако записи наставников не признавались властями в качестве имеющих законную силу и, более того, с конца 1830-х гг. превратились в улику, свидетельствующую о противоправных действиях по «распространению раскола». В статье приводятся сведения об инициативах самих старообрядцев по учету событий жизненного цикла до 1906 г. В основе актовые источники различного происхождения (Высочайшие указы, материалы старообрядческих соборов), делопроизводственная документация, переписка, метрические книги и другие документы учета населения. Для сравнения с Московским поповским центром на Рогожском кладбище, где практика метрикации продолжалась во второй половине XIX в., привлечены публикации и сообщения генеалогов и краеведов., The article discusses historic conditions for making metric records (baptisms, marriages and funerals) in the church books of Old Believers beglopopovtsy in the Urals during the 19th century (later than the “Belokrinitsky Agreement” and “Chasovennoye Soglasie” were held). The Old Believers who had the priesthood or did not deny it are at the center of attention. It is referred to the so-called ‘chapel’ (chasovennye) branch and the Belokrinitskaya hierarchy in the Urals of the 19th century. The article deals with changes in legislation on the registration of marital status, births and funerals for the Old Believers beginning from the reign of Alexander I to the end of the imperial period of Russia. Documents registering the life cycle events were created on the basis of these imperial orders, so the author considers the limitations that each of these sources has. In addition to the well-known metric books of the early 20th century, which appeared after the proclamation of toleration and the Decree of Nicholas II on Old Believers’ Communities on October 17, 1906, the question is raised with regard to availability and possibility of such records in the previous times. Circumstances for the independent Old Believer church records were not always favorable in the 19th century. Very few documents of this kind have been found: they all are associated with the Moscow Rogozhskoye cemetery and the territory of the Ural Cossack army. This, however, does not mean the complete futility of searches. Perhaps somewhere in the archival collections one can still find the Old Believers’ church books of the early 19th century, as the government allowed the run-away priests of Old Believers to keep such records until the end of 1830’s. Later, Old Believers of the Middle Urals tried to continue this practice, transferring this tradition to the lay mentors, but it was prosecuted. Records of such mentors were not recognized by the authorities and from the end of 1830’s they even turned to be an evidence of illegal actions of “spreading the split”. The author informs about the initiatives of the Old Believers to account for life cycle events up to 1906. The article is based on the sources of various origins (emperor’s decrees, materials of Old Believers’ councils), administrative records, correspondence, church books and police records. Various publications and reports of genealogists and people interested in local history have been involved to compare with the data of Moscow center at Rogozhskoye cemetery, where the practice of keeping metrics continued through the second half of the 19th century.

Статья посвящена старообрядческой общине села Некрасовка Кизлярского района Республики Дагестан. Село, основанное в 1930-х годах, стало одним из центров старообрядчества на территории Восточного Кавказа. Некрасовка в Кизлярском районе оказалась достаточно долговременным поселением, которое на сегодняшний день существует уже более 80 лет, однако численный состав старообрядцев в последние десятилетия неуклонно сокращается - сейчас в селе их насчитывается менее 70 человек. Традиционное наследие данной общины освещено в научных публикациях весьма фрагментарно, а ее нынешнее состояние оставляет слишком мало надежд на то, что в будущем может быть предпринято более глубокое и всестороннее полевое изучение. Настоящее исследование основывается на ранее не публиковавшихся экспедиционных материалах видного советского фольклориста Ф.В. Тумилевича, который посещал общину в 1961 и 1962 гг., в период ее экономического роста и активной интеграции в советский колхозный социум. Материалы, представляющие собой рукописные дневниковые записи, содержат сведения об истории общины, биографических данных и особенностях самоидентификации старожилов, хозяйственной деятельности и инфраструктуре села. Особенно ценно описание репертуара местных исполнителей песенного и прозаического фольклора, снабженное пространными цитатами и полными текстами. Анализ полевого дневника Ф.В. Тумилевича позволяет охарактеризовать русскую старообрядческую общину в тот момент, когда традиционная культура старшего поколения еще сохраняла цельность и связь с предыдущим «турецким» периодом, а интеграция в советскую действительность представлялась позитивным и приемлемым будущим для молодежи., The article deals with the Old Believers’ community of the village of Nekrasovka of the Kizlyar district of the Republic of Dagestan. The village, founded in the 1930s, became one of the centers of the Old Believers in the territory of the Eastern Caucasus. Nekrasovka in the Kizlyar district turned out to be a fairly long-term settlement, which up to date has existed for more than 80 years, but the number of Old Believers in recent decades has been steadily declining - now there are less than 70 people in the village. The traditional heritage of this community is covered in scientific publications in a very fragmented way, and its current state holds out too little hope that a deeper and more comprehensive field study can be undertaken in the future. The present study is based on the previously unpublished expeditionary materials of the outstanding Soviet folklorist F.V. Tumilevich, who visited the community in 1961 and 1962, during the period of its economic growth and active integration into the Soviet rural society. Materials which are handwritten diary entries, contain the information about the history of the community, the features of self-identification of old residents, economic activities and the infrastructure of the village. the description of the repertoire of local performers of song and prose folklore, provided with lengthy quotations and full texts is especially valuable. Analysis of the field diary of F.V. Tumilevich makes it possible to characterize the Russian Old Believers’ community at a time when the traditional culture of the older generation still retained entirety and connection with the previous “Turkish” period, and integration of Soviet reality seemed a positive and acceptable future for young people., №5(42) (2019)

This paper discusses the impact of regional and local migration on the Yekaterinburg Old Believer community with reference to Beglopopovtsy (or Chasovennye from the 1840s) between the 18th and early 20th centuries. The analysis of numbers and class composition carried out with reference to censuses and materials reflecting the population’s natural migration shows that the Old Believer community grew gradually though unevenly. During the 3rd census (Rus. ревизия) of the early 1760s, there were about one thousand Old Believers (one third of the population of Yekaterinburg). During the period of toleration between the 1780s and 1820s, the Assumption and St Nicholas Chapels were formed, and by the end of Alexander I’s reign, there were almost 1500 Old Believers most of whom were either merchants or petty bourgeois. The communities shrank due to the inculcation of Old Belief in the 1830s–1850s, leading to the number of Old Believers decreasing to only some percent. Later on, the number of the urban Old Believers grew again due to the migration of peasants during the post-reform time. The latter influenced the class composition of the parish, especially among youth with peasants making up the majority of them in the early 20th century. Most Old Believers owned accommodation which was a beneficial factor for the adaptation of the new members of the community who had no houses of their own. The cartographic visualisation of the religious landscape connected with the history of the urban Old Believer communities of the Beglopopovtsy (Chasovennye) helps localise them in the space of Yekaterinburg between the 18th and early 20th centuries and reveal the independence of the community with its two chapels, the structure of the parish and the clergy, its preference for same-religion marriages, and its own cemetery., В статье рассматривается влияние межрегиональных и локальных миграций на эволюцию городской старообрядческой общины на примере беглопоповского (с 1840-х гг. — часовенного) согласия Екатеринбурга в XVIII — начала XX в. Анализ численности и сословного состава по ревизиям, переписям и материалам учета естественного движения населения показывает последовательный, но неравномерный рост численности старообрядческого городского сообщества. Во время 3-й ревизии начала 1760-х гг. старообрядцев значилось около 1 тыс. человек (треть населения Екатеринбурга). В период веротерпимой политики 1780–1820-х гг. сформировались приходы Успенской и Никольской часовен и к концу царствования Александра I в городе насчитывалось почти 1,5 тыс. староверов, большинство которых было записано в купеческое и мещанское сословия. Численность общин снизилась из-за «насаждения» единоверия в 1830–1850-е гг. и доля старообрядцев среди городского населения уменьшилась до нескольких процентов. Впоследствии количественный состав городского старообрядческого общества восстановился на фоне миграции крестьян в пореформенное время. Последнее обстоятельство повлияло на сословный состав прихожан, особенно молодежи, среди которой в нач. XX в. преобладали крестьяне. Наличие домовладений у большинства старообрядцев являлось благоприятным фактором для адаптации новых членов общины, не имевших собственного жилья. Картографирование элементов религиозного ландшафта, связанного с историей городских общин староверов беглопоповского (часовенного) согласия позволило локализовать их в пространстве Екатеринбурга XVIII – начала XX в. и выявить обособленность, связанную с устройством двух храмов (часовен), содержанием причта, предпочтениями внутриконфессиональных браков, наличием отдельного кладбища.

Поступила в редакцию 24.05.2017. Принята к печати 30.01.2018. Submitted on 24 May, 2017. Accepted on 30 January, 2018. В статье рассматривается влияние межрегиональных и локальных миграций на эволюцию городской старообрядческой общины на примере беглопоповского (с 1840-х гг. — часовенного) согласия Екатеринбурга в XVIII — начала XX в. Анализ численности и сословного состава по ревизиям, переписям и материалам учета естественного движения населения показывает последовательный, но неравномерный рост численности старообрядческого городского сообщества. Во время 3-й ревизии начала 1760-х гг. старообрядцев значилось около 1 тыс. человек (треть населения Екатеринбурга). В период веротерпимой политики 1780–1820-х гг. сформировались приходы Успенской и Н икольской часовен и к концу царствования Александра I в городе насчитывалось почти 1,5 тыс. староверов, большинство которых было записано в купеческое и мещанское сословия. Численность общин снизилась из-за «насаждения» единоверия в 1830–1850-е гг. и доля старообрядцев среди городского населения уменьшилась до нескольких процентов. Впоследствии количественный состав городского старообрядческого общества восстановился на фоне миграции крестьян в пореформенное время. Последнее обстоятельство повлияло на сословный состав прихожан, особенно молодежи, среди которой в нач. XX в. преобладали крестьяне. Наличие домовладений у большинства старообрядцев являлось благоприятным фактором для адаптации новых членов общины, не имевших собственного жилья. Картографирование элементов религиозного ландшафта, связанного с историей городских общин староверов беглопоповского (часовенного) согласия позволило локализовать их в пространстве Екатеринбурга XVIII – начала XX в. и выявить обособленность, связанную с устройством двух храмов (часовен), содержанием причта, предпочтениями внутриконфессиональных браков, наличием отдельного кладбища. This paper discusses the impact of regional and local migration on the Yekaterinburg Old Believer community with reference to Beglopopovtsy (or Chasovennye from the 1840s) between the 18th and early 20th centuries. The analysis of numbers and class composition carried out with reference to censuses and materials reflecting the population’s natural migration shows that the Old Believer community grew gradually though unevenly. During the 3rd census (Rus. ревизия) of the early 1760s, there were about one thousand Old Believers (one third of the population of Yekaterinburg). During the period of toleration between the 1780s and 1820s, the Assumption and St Nicholas Chapels were formed, and by the end of Alexander I’s reign, there were almost 1500 Old Believers most of whom were either merchants or petty bourgeois. The communities shrank due to the inculcation of Old Belief in the 1830s–1850s, leading to the number of Old Believers decreasing to only some percent. Later on, the number of the urban Old Believers grew again due to the migration of peasants during the post-reform time. The latter influenced the class composition of the parish, especially among youth with peasants making up the majority of them in the early 20th century. Most Old Believers owned accommodation which was a beneficial factor for the adaptation of the new members of the community who had no houses of their own. The cartographic visualisation of the religious landscape connected with the history of the urban Old Believer communities of the Beglopopovtsy (Chasovennye) helps localise them in the space of Yekaterinburg between the 18th and early 20th centuries and reveal the independence of the community with its two chapels, the structure of the parish and the clergy, its preference for same-religion marriages, and its own cemetery. Работа выполнена частично при финансовой поддержке РФФИ, грант № 15-06-08541 «Религиозное разнообразие евразийского города: статистический и картографический анализ (на примере Екатеринбурга в конце XIX — начале XXI в.)» (анализ статистики, подготовка карт) и за счет РНФ, проект 16-18-10105 «Этно-религиозная и демографическая динамика в горной Евразии в конце XIX — начале XX в. на примере Урала и Скандинавии» (анализ данных метрических книг). The work is partly sponsored by the Russian Foundation for Basic Research, Grant 15-06-08541 “The Religious Diversity of a Eurasian City: Statistical and Cartographic Analysis (with Reference to Yekaterinburg in the Late 19th — Early 21st Centuries)” (Statistical analysis of 18th — 19th centuries data about population, cartographic visualisation), and the Russian Science Foundation, Grant 16-18-10105 “Ethno-religious and Demographic Dynamics in Mountainous Eurasia around 1900. A Comparison of the Urals and Scandinavia” (1907–1918 church books analysis).

The article considers the initial process of Old Belief dissemination on the territory of the Yaik Cossack Troop. Special attention is paid to the emergence of the Yaik Troop as the historiography of this issue directly affected the hypothesis that Old Belief came to the Yaik from the Don. On the basis of a wide range of sources the author confirms the original date (proposed A. B. Karpov) and the way the penetration of the first preachers of Old Belief to the Yaik. This casts doubt on the fact that the Don Troop had a direct influence on the process on the Yaik, and also allows one to include the territory of the Cossacks in the Southern Urals into one of the earliest centres of Old Belief. Based on the comparison of the two armies, the author considers the reasons for Yaik Cossacks’ not participating in the disturbances in the Don Region between 1688 and 1689. The disposition of the Yaik Cossack Troop on the outskirts of the state, and their relations with secular and church authorities largely influenced the formation of the distinctive features of Old Belief in the region. Unlike in the Don Troop, here fugitive priests were taken to the local churches. This lay the foundation for liturgical practices based on old books and rituals which existed in Russian Orthodox churches for more than a century and a half., В статье рассматривается начало процесса распространения староверия на территории Яицкого казачьего войска. Отдельное внимание уделено зарождению Яицкого войска, так как историография данного вопроса непосредственно повлияла на складывание гипотезы о «занесении» старообрядчества на Яик с Дона. На основе широкого круга источников была подтверждена первоначальная дата (предложенная А. Б. Карповым) и путь проникновения первых проповедников староверия на Яик, что ставит под сомнение тезис о непосредственном влиянии Донского войска на данный процесс на Яике, а также позволяет отнести территорию проживания казаков на Южном Урале к одному из ранних старообрядческих центров. На основе сравнения обоих войск рассмотрены причины неучастия яицких казаков в волнениях на Дону в 1688–1689 гг. Расположение Яицкого казачьего войска на окраинах государства, характер отношений со светскими и церковными властями во многом повлияли на формирование специфических черт староверия в данном регионе. В отличие от Донского войска, здесь беглые священники были приняты в местные храмы. Тем самым было положено начало практике служения в православных церквях по старым книгам и обрядам, просуществовавшей более чем полтора века.

Статья поступила в редакцию 20.03.2016 г. Received 20 March 2016. В статье рассматривается начало процесса распространения староверия на территории Яицкого казачьего войска. Отдельное внимание уделено зарождению Яицкого войска, так как историография данного вопроса непосредственно повлияла на складывание гипотезы о «занесении» старообрядчества на Яик с Дона. На основе широкого круга источников была подтверждена первоначальная дата (предложенная А. Б. Карповым) и путь проникновения первых проповедников староверия на Яик, что ставит под сомнение тезис о непосредственном влиянии Донского войска на данный процесс на Яике, а также позволяет отнести территорию проживания казаков на Южном Урале к одному из ранних старообрядческих центров. На основе сравнения обоих войск рассмотрены причины неучастия яицких казаков в волнениях на Дону в 1688–1689 гг. Расположение Яицкого казачьего войска на окраинах государства, характер отношений со светскими и церковными властями во многом повлияли на формирование специфических черт староверия в данном регионе. В отличие от Донского войска, здесь беглые священники были приняты в местные храмы. Тем самым было положено начало практике служения в православных церквях по старым книгам и обрядам, просуществовавшей более чем полтора века. The article considers the initial process of Old Belief dissemination on the territory of the Yaik Cossack Troop. Special attention is paid to the emergence of the Yaik Troop as the historiography of this issue directly affected the hypothesis that Old Belief came to the Yaik from the Don. On the basis of a wide range of sources the author confirms the original date (proposed A. B. Karpov) and the way the penetration of the first preachers of Old Belief to the Yaik. This casts doubt on the fact that the Don Troop had a direct influence on the process on the Yaik, and also allows one to include the territory of the Cossacks in the Southern Urals into one of the earliest centres of Old Belief. Based on the comparison of the two armies, the author considers the reasons for Yaik Cossacks’ not participating in the disturbances in the Don Region between 1688 and 1689. The disposition of the Yaik Cossack Troop on the outskirts of the state, and their relations with secular and church authorities largely influenced the formation of the distinctive features of Old Belief in the region. Unlike in the Don Troop, here fugitive priests were taken to the local churches. This lay the foundation for liturgical practices based on old books and rituals which existed in Russian Orthodox churches for more than a century and a half. Статья подготовлена в рамках реализации гранта Правительства РФ по привлечению ведущих ученых в российские образовательные учреждения высшего профессионального образования и научные учреждения государственных академий наук и государственные научные центры Российской Федерации (Лаборатория эдиционной археографии, Уральский федеральный университет). Договор № 14.А12.31.0004 от 26.06.2013 г. The article is published as part of the grant provided by the Government of the Russian Federation and meant to attract the leading scholars to Russian higher professional educational establishments and educational establishments of the state Academies of Sciences and State Research Centres of the Russian Federation (Laboratory of Primary Sources Studies, Ural Federal University). Agreement #14.А12.31.0004 as of 26.06.2013.