Search

The purpose of this article is to analyze the use of Creativity by Dante Alighieri in modern popular culture. Dante Alighieri's "Divine Comedy" is actively exploited by modern mass culture. The reasons for the appeal of mass culture to this work are its saturation with vivid images, entertainment, saturation with archetypal images, which makes it possible for a wide audience to experience them. In the works of mass culture of a higher level, the appeal to "The Divine Comedy" attracts by the fact that it makes it possible to show the movement of the protagonist or civilization from suffering to happiness, from savagery and barbarism to harmony. Also from the works of Dante, the theme of hell and demonism is most actively borrowed. The idea of grotesque realism and (partly) feastful images make it possible to adequately interpret many works of modern mass culture. In the same way, it can be assumed that works devoted to the themes of hell, demonism and the otherworldly allows the consumer to go through a symbolic rebirth. Immersed in the world of fictional passions, frightened by eerie and grotesque images, the average resident of a globalized metropolis can return with renewed vigor to his ordinary life and daily duties., Целью данной статьи является анализ использования творчества Данте Алигьери в современной массовой культуре. Как показывает изложенный материал, массовая культура активно эксплуатирует образы и темы, взятые из «Божественной комедии». Использоваться могут отдельные элементы, персоналии и названия, а также масскультом эксплуатируются и сама концепция данного произведения, и картина мироздания, которая там излагается. Причинами обращения масскульта к этому произведению является его насыщенность яркими образами, зрелищность, насыщенность архетипическими образами, что позволяет широкой аудитории их пережить. В произведениях масскульта высшего уровня обращение к «Божественной комедии» привлекает тем, что позволяет показать движение главного героя или цивилизации от страдания к счастью, от дикости и варварства к гармонии. Также из произведений Данте наиболее активно заимствуется тема ада и демонизма. Представление о гротескном реализме и (отчасти) пиршественные образы дают возможность адекватно интерпретировать многие произведения современной массовой культуры. Точно так же можно предположить, что произведения, посвященные темам ада, демонизма и потустороннего позволяет потребителю его пройти через символическое возрождение. Погрузившись в мир вымышленных страстей, испугавшись жутковатых и гротескных образов, среднестатистический житель глобализированного мегаполиса может с новыми силами вернуться к своей обычной жизни и повседневным обязанностям., Метою даної статті є аналіз використання творчості Данте Аліг'єрі в сучасній масовій культурі. Як показує викладений матеріал, масова культура активно експлуатує образи і теми, запозичені з «Божественної комедії». Використовуватися можуть окремі елементи, персоналії і назви, також маскультом експлуатуються і сама концепція даного твору, і викладена там картина світобудови. Причинами звернення маскульту до цього твору є її насиченість яскравими образами, видовищність, насиченість архетиповими образами, що дає можливість широкої аудиторії їх пережити. У творах маскульту вищого рівня звернення до «Божественної комедії» приваблює тим, що дає можливість показати рух головного героя або цивілізації від страждання до щастя, від дикості і варварства до гармонії. Також із творів Данте найбільш активно запозичується тема пекла та демонізму. Уявлення про гротескний реалізм і (частково) бенкетні образи дають змогу адекватно інтерпретувати багато творів сучасної масової культури. Так само можна припустити, що твори, присвячені темам пекла, демонізму та потойбічного дозволяє споживачеві його пройти через символічне відродження. Занурившись у світ вигаданих пристрастей, злякавшись моторошних та гротескних образів, середньостатистичний мешканець глобалізованого мегаполісу може з новими силами повернутися до свого звичайного життя та повсякденних обов'язків.

Введение. Исследование содержит имманентный анализ лирического микроцикла О. Э. Мандельштама «Заблудился я в небе – что делать?». Два стихотворения с одинаковым названием понимаются авторами статьи как две части сложного художественного единства. Цель работы – выявить принципы лирической циклизации на примере одного из микроциклов позднего периода творчества Мандельштама в аспекте соотнесенности структур цикла между собой. Материал и методы. Художественный мир диптиха авторы статьи анализируют в динамическом аспекте, в связи с развитием лирического сюжета поиска истинного пути. Этапами этого сюжета являются смена настроений лирического героя – от растерянности и отчаяния до открытого вызова непонимающему его обществу. Как итог – стремление к истинному искусству, приобщение к вечному взамен сиюминутной славы. Особое внимание уделяется не только поэтике (образный язык, стиховедческие аспекты), но и интерпретации сущностных антиномий, отражающих мировоззренческие авторские доминанты (небо – земля, жизнь – смерть, вечное – настоящее и другие). Кроме того, выявлены литературные аллюзии, играющие важную смыслообразующую роль в стихах Мандельштама. В качестве литературного претекста рассматривается «Божественная комедия» Данте Алигьери. Сопоставительный анализ с этим произведением в плане образной структуры и логики развертывания сюжета позволяет глубже выявить смысловые нюансы мандельштамовского микроцикла. Результаты и обсуждение. В результате последовательного сопоставления основных образов, стиховых особенностей и логики развертывания сюжета выявлен основной принцип циклизации – модуляция смыслов в рамках ключевой темы. Подобный художественный ход отражает неопределенность в размышлениях и настроениях поэта, вызванных сложными жизненными обстоятельствами. У лирического героя возникает стремление отречься от «земных» проблем, найти свой истинный путь. Итогом этого пути становится приобщение к вечному искусству, служение народу. Заключение. Статья адресована всем интересующимся русской поэзией Серебряного века, в частности творчеством О. Э. Мандельштама, а также специалистам-филологам, занимающимся вопросами поэтики лирического текста.

Статья посвящена одному из наиболее ярких воплощений знакового для всей мировой литературы произведения — «Божественной комедии» Данте Алигьери — в музыкальном опусе современного американского композитора Роберта Смита. Приводятся образные параллели между литературным источником и сочинением композитора, выявляются способы взаимодействия музыкальной формы и содержания, выявляющие свою причастность к синтезу искусств. Акцентируется внимание на тех факторах, которые Роберт Смит использовал для понимания публикой/слушателем образно-содержательных компонентов поэмы Данте, в частности, — на использовании принципов инструментального театра (пение и рецитация оркестрантов). В статье при рассмотрении одного музыкального опуса предпринят его целостный анализ, подразумевающий контекстный подход к изучаемому явлению. Симфония Роберта Смита предстает как литературно-музыкальный манифест композитора, смысла которого сводятся к напутствию молодого поколения к моральной и эстетической правильности. Произведение рассмотрено поэтапно (от части к части) для сущностного понимания общей концепции.

This article considers Dostoevsky’s novel Crime and Punishment as the subtle elaboration of a complete Christian eschatology. Through the relationship of the two principal protagonists, Raskolnikov and Sonia, readers are drawn into the enigma and lack of closure at the end which is either frustrating or fulfilling, depending on readers’ understanding of the Christian doctrine of eschatology. For it is “The Four Last Things” (Death, Judgment, Heaven, Hell) that underpin and orient the entire narrative, particularly as they are refracted through the experiences of the two deliberately opposite characters. In his creation of Raskolnikov, Dostoevsky certainly succeeds in conveying all the horrors of Hell (before dying); but it is his creation of Sonia ‒ especially as intimated earlier in Winter Notes on Summer Impressions ‒ that Dostoevsky succeeds in suggesting the greater abiding powers of Heaven to quietly and mysteriously heal. Crime and Punishment is thus proposed as an enduring artistic triumph because of its deep underlying sense of a specifically Christian call to ontological consciousness, following as it does in the footsteps of earlier Christian writers such as Dante and Bunyan, who had equally understood the crucial necessity of female wisdom leading the male pilgrim back to his home in the heart of God., Рассматривается роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» как пример целостной системы христианской эсхатологии. Автор анализирует то, как взаимоотношения Раскольникова и Сони вводят читателя в главную загадку романа ‒ в его незавершенность, которая воспринимается читателем либо с разочарованием, либо с удовлетворением, в зависимости от самого понимания им христианской доктрины эсхатологии. В романе именно так называемые «четыре последние вещи» (смерть, суд, рай и ад) являются основополагающими и руководят развитием фабулы, в особенности в аспекте их отражения вдвух диаметрально противоположных действующих лицах. В образе и судьбе Раскольникова Достоевскому удалось запечатлеть все ужасы ада (перед смертью), а в образе Сони писатель указывает на гораздо более могущественную силу рая, проявляющуюся в непостижимой способности исцелять страждущих (о чем Достоевский писал раньше в «Зимних записках о летних впечатлениях»). Таким образом, непреходящий художественный триумф «Преступления и наказания» осмысливается как результат глубокого основополагающего христианского призыва к онтологическому сознанию, которым пронизан весь роман. Достоевский идет по стопам более ранних христианских авторов, таких как Данте и Джон Баньян, которые указывали на то, что только женская мудрость может провести мужчину-паломника домой, к сердцу Господню.

» України в повісті «Страшна помста» (1832). Розглянуто символи Кола, Чаші, Книги, а також символічну композицію повісті та її релігійно-філософський контент. Повість М. Гоголя є багатим джерелом для різноаспектних досліджень, зокрема й із точки зору міфологічних уявлень українців, позаяк у рядках гоголівської прози майстерно закодовані дивовижні таємниці. Багатий міфологічний шар, що лежить в основі системи образів та сюжетних ліній, свідчить про суттєве заглиблення автора в архаїчну свідомість народу, висвітлену в народних звичаях, віруваннях та переказах, якими він користувався при написанні свого твору. Зібрано та проаналізовано документальні відомості щодо перебування Гоголя в Західному Криму, в селищі Саки, де він лікувався від депресії. Розглянуто кримські алюзії в гоголівській повісті. Паралельно зіставлено історичний та космічний час цього тексту. «Страшна помста» оповита легендарно-фантастичним ореолом. У творі порушена магічна тема потойбічних явищ людської природи. І все це описане з властивою Гоголю майстерністю. Класик то висміює ці явища, то впроваджує їх у козацький побут, фольклор і народні звичаї, то барвисто створює похмурі й зловісні картини життя, передаючи свій настрій і впливаючи на сприйняття читача. Це особливо зримо простежене в описі місцевості, де відбуваються події. Запропоновано нову інтерпретацію гоголівського сюжету в національному і крос-культурному аспектах., The article deals with Nykolai Gogol’s trip to the Crimea (1835) and the «Сrimean text» of Ukraine in his tale “Terrible vengeance” (1832). The author examins its structure, symbolic system, religious and philosophical content. The story of M. Gogol is a rich source for multi-dimensional research, in particular from the point of view of the mythological notions of Ukrainians, because in the lines of Gogol’s prose amazing authentic mysticism is skillfully encoded. The rich mythological layer underlies in the system of images and plot lines, it shows the author’s significantly goes deeper into the archaic consciousness of the people, which is highlighted in folk customs, beliefs and legends, and he enjoyed its richness when writing a story. Factual data are collected on Gogol’s staying in Saqi, the West Crimean village. There he felt relief and cope with long term depression. Crimean allusions in his text are put under analysis. Historical and cosmic time are also compared. “Terrible revenge” is surrounded by a legendary fantastic aureole. In the research the magic theme of otherworldly human nature is raised. And all this is described with Gogol’s peculiar skill and talent. The classic writer pours ridicule on these phenomena, then introduces them into the Cossack life, folklore and folk customs, then colorfully creates gloomy and ominous pictures of life, conveying their mood and influencing the perception of the reader. This is especially noticeable in the description of the area where the events take place.The plot of the story is given a new interpretation in the national and cross-cultural aspects., Во время международных филологических конференций, периодически проходивших в послед-ние десятилетия в Западном Крыму, в небольшом курортном городке Саки (крымскотатарский то-поним – Saq, Сакъ), сложилась добрая традиция: участники возлагали цветы к памятнику Н. В. Гоголю (проект заслуженного художника Украины, почётного гражданина города Саки, киевского скульптора Петра Федосеевича Мовчуна). К 200-летнему юбилею Н. В. Гоголя (далее – НГ) в газете «Слово города» была напечатана на целую полосу статья известного краеведа, многолетнего директора местного музея Л. Д. Юдиной, автора множества публикаций и книг о Саках. В статье были указаны традиционные источники, содержащие сведения о пребывании НГ в Крыму в июне-июле 1835 года (главным образом, письма и воспоминания современников (Вересаев, 1933; Маркевич, 1902)). Другого фактического материала о пребывании НГ в Крыму, по мнению Л. Д. Юдиной, нет. Она же резюмировала: «Посещение Тавриды не отразилось, к сожалению, в его (Гоголя. – Авт.) творчестве» (Юдина, 2009).

В настоящей статье рассматривается перевод Божественной Комедии , выполненный Д. Е. Мином в18551885 гг. ивпервые опубликованный целиком в19021904 гг. Внашей работе мы придерживаемся теоретических установок западной школы Translation Studies, врамках которой художественный перевод (включая его метатексты: комментарии, предисловия ит. д.) определяется как самоценный культурный феномен иявляется самостоятельным объектом историко-литературного икультурологического исследования, вне зависимости отстепени его соответствия оригиналу. Перевод Мина интересен, вчастности, тем, что это первый вистории русской рецепции полный перевод Комедии , который сопровождался подробным комментарием, досих пор неимеющим равных всвоей философско-богословской части. Задача данной статьи заключается втом, чтобы показать научную ценность комментария Мина для своего времени ивыявить влияния отечественной духовной поэзии насам текст перевода, рассматривая его висторическом контексте, The present article explores the translation of Dantes Commedia prepared by Dmitry Min between 1855 and 1885 and published as a whole in 19021904. My investigation is based on the theoretical principles of Translation Studies that consider a literary translation including its metatexts such as commentaries, prefaces etc.), as a cultural phenomenon that is valuable in itself and that constitutes an indipendent object of culturological, historical and literary analysis regardless of the level of conformity to the original. Mins translation is interesting, especially considering that it is the first complete Russian translation of the Commedia to be supplied with a rich commentary that still remains unsurpassed in terms of its philosophical and theological content. The purpose of this paper is to show the scholarly value of Mins commentary for his epoch and to highlight the influences of Russian spiritual poetry on the translations text by locating it in its historical context., №20(3) (2020)

Божественная комедия Данте Алигьери считается шедевром итальянской иодним изсамых важных произведений мировой литературы, переведенным намножество языков мира. Невызывает сомнения, что Данте также занимает видное место среди итальянских поэтов иписателей, чьи произведения активно переводятся нагреческий язык. Нанастоящий момент мы располагаем восемью полными переводами Божественной комедии нагреческий язык, атакже множеством переводов отрывков иотдельных песен. Авторы полагают, что среди множества переводов дантовских текстов нагреческий язык лучшим является перевод Никоса Казандзакиса., The Divine Comedy by Dante Alighieri is considered a masterpiece of Italian literature and one of the most important works of the world literature, widely translated into different world languages. With no hesitation, Dante also occupies a prominent place among all the Italian authors whose works are frequently translating into Greek. There are 8 translations into Greek of the whole Divine Comedy and a great number of the translations of its passages, cantos or canticas. The authors claim that among many translations of Dantes texts in greek the best one is by Nikos Kazandzakis, №20 (2019)

В статье рассматривается вопрос отом, насколько образ античного мифологического героя Одиссея нашел отражение вБожественной комедии Данте. Для создания образа своего Улисса Данте пользовался нетолько литературными, но,вероятно, ифольклорными источниками, поскольку вИталии существовала очень глубокая иустойчивая традиция, связанная спребыванием здесь Одиссея, свидетельством чего являются многочисленные топонимы, восходящие кантичности, которые предание связывало состранствиями этого героя упобережья Италии. Не менее тесная связь Улисса сИталией зафиксирована имифологией. Однако главным для Данте вмифологическом УлиссеОдиссее было нетолько инестолько то, что этот герой был тесно связан сИталией, нотот факт, что, подобно самому Данте иего вожатому Вергилию, он представлялся путешественником позагробному миру. Учитывая важную роль Цирцеи среди мифологических образов Божественной комедии, можно предположить, что наряду сантиподальной парой Улисс Данте впоэме вскрытом виде присутствует иее женский аналог: Цирцея Беатриче. Эта пара веще большей степени, чем первая, воплощает всебе противоположные этические полюса, The article discusses the question of how the ancient image of the mythological hero Odysseus is reflected in the Divine Comedy by Dante. To create the image of his Ulysses Dante used not only literary, but, probably, folklore sources, because in Italy there was a very deep and persistent tradition connected with the sojourn here of Odysseus, №20 (2019)

Мета роботи. Розглянути питання впливу творчості Данте на розвиток французького живопису першої третини XIX століття. Методологія дослідження. Метод формального аналізу дозволяє зрозуміти особливості творчості художників-романтиків, а використання загальнонаукових методів типологізації та класифікації дозволяє розглянути романтизм як феномен західноєвропейської культури. Наукова новизна полягає у виявленні художньо-естетичних особливостей живопису французького романтизму, що виникли під впливом літератури. Простежено зв’язок традицій європейської літератури з пошуком нових тем у живописі та особливостями відтворення їх у творчості французьких художників-романтиків. Висновки. У статті були розглянуті особливості розвитку французького романтизму на прикладі творчості французьких художників-романтиків, зокрема Е. Делакруа. У контексті означеної теми досліджена єдність ідей романтизму, які пов’язують образотворче мистецтво і літературу, що дозволяє говорити про унікальність романтичної епохи.

The article attempts to identify and analyze the immanent principles of historical poetics of Andrey Konchalovsky’s film Paradise through a close examination of the visual solutions of certain episodes. Building on the direct analysis of specific scenes of one film, we will try to reflect on more general topics, primarily on the media representation of the traumatic event (Holocaust), the deliberate abandonment of historicism, and the possibility of referring to the allegorical (sacred) dimension in the film text. В статье предпринимается попытка выявления и анализа имманентных принципов исторической поэтики фильма Андрея Кончаловского «Рай» посредством пристального рассмотрения визуального решения отдельных эпизодов. Отталкиваясь от непосредственного разбора конкретных сцен одного фильма, автор размышляет на более общие темы, связанные с медиальной репрезентацией травматического события (холокоста), с намеренным отказом от историзма и самой возможности обращения к аллегорическому (сакральному) измерению в кинотексте.

В статье рассматривается процесс становления итальянского самосознания. Анализируется вклад историка итальянской литературы Франческо Де Санктиса в создание единого итальянского менталитета, объединенного языком, литературой и историей. Диахроническое описание истории литературы Де Санктисом создает важную предпосылку для формирования общей культурной памяти итальянцев как носителей сознания макроэпохи модерна., The paper discusses the process of forming the Italian identity. The contribution of the historian of the Italian literature, Francesco De Sanctis, to the creation of the unified Italian mentality united by language, literature and history is analyzed. The diachronic description of the literature history by De Sanctis creates an important prerequisite for the establishment of the common cultural memory of the Italians as bearers of consciousness in the macro-epoch of art nouveau., Университетский научный журнал, Выпуск 44 2019

Статья представляет анализ творчества Огюста Родена в контексте литературоцентричного изобразительного искусства романтизма. Рассматривается отличие метода Родена от подходов «школы сюжета», «школы Салона» (последние ярко иллюстрируются критическими замечаниями Ш. Бодлера), равно как и отличие творческого метода художника и писателя в целом. При очевидной тесной связи живописи, скульптуры, литературы и музыки Роден ставил вопрос о сближении пластической идеи с литературой, вдохновившей его, без копирования литературного сюжета, при этом отводя литературному образу лишь роль импульса для воображения, подобно работам Фидия, Микеланджело, Гудона. В статье рассматриваются творческие параллели искусства О. Родена с литературными произведениями Данте, Ш. Бодлера, Р. М. Рильке, демонстрируется обращение скульптора через них к проблемам современности, вопросам человеческого предназначения., The article presents the analysis of O. Rodin's creativity in the context of literary-centric fine art of romanticism. The author considers the difference between Rodin's method and the approaches of the «school of plot», «school of Salon» (the latter are clearly illustrated by Baudelaire's critical remarks), as well as the difference between the creative method of the artist and the writer as a whole. With the obvious close connection of painting, sculpture, literature and music, Rodin raised the question of the convergence of the plastic idea with the literature that inspired him, without copying the literary plot, while assigning only the role of the impulse for imagination to literary image, like the works of Phidias, Michelangelo, Houdon. The article deals with the creative parallels of the art of O. Rodin with the literary works of Dante, S. Baudelaire, R. M. Rilke, demonstrates the sculptor's appeal through them to the problems of modernity, the issues of human destiny., №3(10) (2018)

В статье исследуется топос «поэта-изгнаннника», являющийся подвариантом топоса «поэта-страдальца». Особенную популярность он обрел в эпоху романтизма, когда прочно стал частью поэтического языка и элементом самоописания для поэзии. Но корни у него давние. Уже Данте дал этому топосу мотивы моральной стойкости, любви к родине вопреки и поверх ее несправедливого суда, приятия своей судьбы. Петрарка прибавил мотив абсолютной самодостаточности как главного условия поэтической самореализации. Тассо сформировал топос окончательно, придав ему свойства и статус нормативности: поэт в силу своего выбора оказывается обречен на неразрешимый конфликт с социальной действительностью., The article examines the topos of an "exile poet", which is a subvariant of the topos "poet-sufferer". It gained special popularity in the era of Romanticism, when it became firmly part of the poetic language and an element of self-description for poetry. But his roots are long-standing. Already Dante gave this topos motifs of moral fortitude, love of the homeland in spite of and over her unjust court, acceptance of her fate. Petrarch added the motive of absolute self-sufficiency as the main condition for poetic self-realization. Tasso formed topos definitively, giving it the properties and status of normativeness: the poet by his choice is doomed to an unresolvable conflict with social reality., №62 (2018)

В эмигрантском творчестве Саши Черного наблюдается уход от сатиры и обращение к иронии и лирике. При этом лиризм проникает не только в поэзию, но и в прозу. В статье впервые представлен анализ рассказа «Капитан Бопп», лиризм которого связан с особой эмоциональной наполненностью текста: эмигрантская тоска сменяется в нем намеком на благополучие и счастье. В период эмиграции в поэзии и прозе Саши Черного часто звучат имена русских писателей и поэтов, а в героях и сюжетных ситуациях писателя нередко угадываются сюжеты и образы русской классической литературы XIX в. Использование сюжетов и образов русской классической литературы становится одним из поэтических принципов творчества Саши Черного в эмиграции. В рассказе «Капитан Бопп» можно увидеть несколько «литературных слоев». Схема народной сказки становится основой, но кроме этого писатель вступает в диалог с русской литературой: он включает в текст своего рассказа чтение главным героем одноименной стихотворной повести Жуковского. Наблюдаются сюжетные переклички двух произведений, выявляются традиции эстетики сентиментализма в прозе писателя-эмигранта. Для писателя важен высокий литературный контекст, которым он окружает своих героев и который позволяет им подняться над бытом и прозой жизни, переводит их чувства в высокую поэзию., In the emigrant works of Sasha Cherny there is a departure from satire and an appeal to irony and lyrics. At the same time, lyricism penetrates not only his poetry but prose as well. The article for the first time presents the analysis of the short story “Captain Bopp”, the lyricism of which is associated with a special emotional fullness of the text: an emigrant longing is replaced by a hint of well-being and happiness. During the period of emigration, the names of Russian writers and poets are often heard in Sasha Cherny’s poetry and prose, in whose characters and plot situations the plots and images of Russian classical literature of the 19th century can often be guessed. The use of plots and images of Russian classical literature becomes one of the poetic principles of Sasha Cherny’s works in emigration. In the short story “Captain Bopp” you can see several “literary layers”. The scheme of a folk tale becomes the basis. Besides that, the writer enters into a dialogue with Russian literature: in his short story Sasha Cherny includes the main character reading the eponymous poetic story by Zhukovsky. There are common plot features between the two works, revealed the tradition of aesthetics of sentimentalism in the prose of the emigrant writer. For Sasha Cherny the high literary context is important, he surrounds his characters with it and allows them to rise above mundane and prosaic life, translating their feelings into high poetry.

This article is devoted to the consideration of human ontological problems as the main genre sign of Arkady Babchenko’s cycle of miniatures Ten Series on the War. This prose of Babchenko is devoted to Russia’s Chechen Wars and realistically reproduces the modern realities. At the same time, its main meaning-making factor is the mythologeme of the Dante’s Purgatory. This generally introduces this text into the field of global literature’s reflection on the human destiny, his spiritual life and his main values. In Babchenko’s cycle, the image of the Purgatory has the semantics of a catastrophic space, in which, nevertheless, there is a chance for a spiritual rebirth of man. The process of building a war-maimed human soul is indicated by the symbolism of the Home, the Threshold and the Door. ARKADIJAUS BABCENKO MINIATIŪRŲ CIKLO „DESIMT SERIJŲ APIE KARĄ“ ONTOLOGINĖ PROBLEMATIKA Straipsnyje nagrinėjama Arkadijaus Babcenko miniatiūrų ciklo „Desimt serijų apie karą“ ontologinė problematika kaip žanrinė dominantė. Sioje realistinėje Babcenko prozoje aprasomi Rusijos Federacijos karai Cecėnijoje ir vaizduojamos dabartinės realijos. Taip pat vienas is prasme kuriancių veiksnių cikle yra Dantės Skaistyklos mitologema, per kurią kūrinys patenka į pasaulinės literatūros kontekstą, kuriame apmąstoma žmogaus likimas, jo dvasinė būsena ir pagrindinės gyvenimo vertybės. Babcenko kūrinyje Skaistykla įgauna pražūtingos erdvės semantiką, taciau sitoje erdvėje vis dar įmanomas dvasinis žmogaus atgimimas. Karo isdarkytos žmogaus sielos kūrimo procesas ženklinamas Namo, Slenkscio ir Durų simboliais.

Purpose of the work. The research is related to the attitude of Ference Liszt to the philosophy of Dante Alighieri. We have analyzed the embodiment of Dante’s writing "The Divine Comedy" in the works of F. Liszt, his piano sonatas. Methodology of the research involves application of historically-logical and structural methods. This methodological method allows us to analyze Fantasy-sonata – a key one in the works of F. Liszt – creator of new genres and forms, who rejected genre stereotypes and clichés. Scientific novelty of the work. We have analyzed interpretation of the heading itself, genre synthesis, relation to the program thoroughness and drama peculiarities of Fantasy-sonata "After reading Dante" by F. Liszt, its embodiment in some sort of monothematism and specific sonata one-part form. Conclusions. Fantasy-sonata "After reading Dante" by F. Liszt has become a composer’s first appeal to the imaginative sphere of Dante; first program work – Fantasy-sonata; first work of the composer in a fantasy genre with characteristics of sonata form; first usage and embodiment of a sonata form itself; first work of the composer in sonata genre, with synthesis of characteristics of sonata, rondo and variation forms; first example of a monotheme thinking of the composer; unique work in relation to peculiarities of program drama and its embodiment., Цель работы. Исследование связано с рассмотрением отношения Ференца Листа к философии Данте Алигьери. Проанализировано воплощение произведения Данте "Божественная комедия" в композиторском твор- честве Ф. Листа, его фортепианные сонаты. Методология исследования заключается в применении историко- логического и структурного методов. Данный методологический подход позволяет проанализировать Фантазию- сонату "По прочтении Данте" – ключевую в творчестве Ф. Листа – создателя новых жанров и форм, отрицающего жанровые стереотипы и штампы. Научная новизна работы. Проанализирована трактовка самого названия, жа- нрового синтеза, отношение к программной содержательности и особенности драматургии Фантазии-сонаты "По прочтении Данте" Ф. Листа, ее воплощение в своеобразном монотематизме и специфической сонатной одночас- тности. Выводы. Фантазия-соната "По прочтении Данте" Ф. Листа стала первым обращением композитора к да- нтовской образной сфере; первым программным сочинением фантазией–сонатой; первым произведением ком- позитора в жанре фантазии с чертами сонатности; первым использованием и воплощением композитором самой сонатной формы; первым произведением композитора в сонатном жанре с синтезом черт сонатности, рондаль- ности, вариационности; первым образцом монотематического мышления композитора; уникальным произведе- нием по особенностям программной драматургии и ее воплощения., Мета дослідження. Дослідження пов'язане з розглядом ставлення Ференца Ліста до філософії Данте Аліг'єрі. Проаналізовано втілення твору Данте "Божественна комедія" в композиторській творчості Ф. Ліста, його фор- тепіанні сонати. Методологія дослідження полягає у застосуванні історико-логічного та структурного методів. Даний методологічний підхід дає змогу проаналізувати Фантазію-сонату "Після читання Данте" – ключову у творчості Ф. Ліста – творця нових жанрів і форм, що заперечує жанрові стереотипи і штампи. Наукова новизна роботи. Про- аналізовано трактування самої назви, жанрового синтезу, ставлення до програмної змістовності та особливості драматургії Фантазії-сонати "Після читання Данте" Ф. Ліста, її втілення у своєрідному монотематизмі і специфічній сонатній одночастинності. Висновки. Фантазія-соната "Після читання Данте" Ф. Ліста стала першим зверненням композитора до дантовської образної сфери; першим програмним твором Фантазією–сонатою; першим твором композитора в жанрі фантазії з рисами сонатності; першим використанням і втіленням композитором самої сонатної форми; першим твором композитора в сонатному жанрі з синтезом рис сонатності, рондальності, варіаційності; пе- ршим зразком монотематичного мислення композитора; унікальним твором за особливостями програмної драматур- гії та її втілення.

Појединачно уметничко дело и циклус, као варијанте, узајамно се допуњавају у књижевно-историјском процесу. Прозни циклус се формира од посебних текстова од којих је сваки потпун и самодовољан и може представљати самостално дело, али у исто време текстови имају одређени редослед који обезбеђује довољно јасну асоцијативну везу. Кључни фактор формирања циклуса јесте ауторова интенција. После проучавања радова руских научника о циклизацији и руском прозном циклусу епохе романтизма у радовима М. Н. Дарвина, В. И. Тјупе, Л. Е. Љапине, А. С. Јанушкевича, В. С. Кисељева и Ј. Ј. Афоњине покушали смо да утврдимо место циклуса Одојевског у књижевно-историјском процесу тридесетих година и четрдесетих година XIX века. Сабрана делима Одојевског су закључн етапа руског романтизма где писац нуди целовити комуникативни програм чији је циљ укључивање читаоца у процес спознаје света и сопственог места у њему реализован кроз елементе књижевне архитектонике. Сабрана дела Одојевског су јединствени израз воље аутора те се проблем циклизације и циклуса у стваралаштву овог аутора мора пре свега изучавати на основу овог издања... An individual work of art and works collected in cycles, as variants, are complementary in literary and historical processes. A prose cycle is formed out of individual texts, each of which is a complete and self-sufficient unit and can be seen as an independent work, while at the same time these texts create a sequence, providing a sufficiently clear associative connection. The key factor in the formation of a cycle is the author’s intention. Having studied works by Russian researchers on cycle formation and the Russian prose cycle in the period of Romanticism in the works of M. N. Darwin, V. I. Tyupa, L. E. Lyapina, A. S. Yanushkevich, V.S. Kiselev, and Е. Е. Afonina, we attempted to determine the position of Odoevsky’s cycles in literary history and developments in 1830s and 1840s. The short stories of Odoevsky are discussed as the final stage of Russian Romanticism, where the author offers a rounded communication programme whose goal is to involve the reader in the process of getting to know the world and realizing his place in it, realized through elements of literary structure. Odoevsky’s collected works are a unique expression of the author’s will; therefore the problem of cycles and cycle formation must primarily be studied on the basis of this...

Эпиграф к книге стихов Вяч. Иванова «Кормчие звезды» и стихотворение, открывающее сборник, рассмотрены в статье как два камертона, позволяющие настроить читательское восприятие книги. Эпиграф, взятый из «Чистилища» Данте, задает идею восхождения, предвосхищая позднейшее учение Иванова о восхождении и нисхождении. Стихотворение подтверждает верность Иванова идее Вл. Соловьева о необходимой и продуктивной связи хтонического и небесного., The author considers the epigraph and the first poem of the “Lodestars” poetic collection by Vyacheslav Ivanov as two tone-giving devices, tuning the reader’s perception of the whole book. The epigraph, taken from Dante’s “Purgatory”, offers the idea of ascending, which anticipates the later Ivanov’s doctrine of ascent and descent. The poem affirms Ivanov’s allegiance to the idea of Vladimir Solovyov about the necessary and productive connection between chthonic and celestial.